треблялся подъ брантвахту до 1842 года, когда назначенъ въ тимбировку.
Вотъ что говоритъ объ этомъ крушеніи начальникъ дивизіи, къ которой принадлежалъ фрегатъ, Вице-Адмиралъ П. И. Рикордъ, въ донесеніи Начальнику Морскаго Штаба: «Бѣдственное происшествіе, которому фрегатъ Церера подвергался, я не могу назвать несчастнымъ, а напротивъ, благополучно оконченная мною кампанія, ознаменована такимъ происшествіемъ, въ которомъ Капитанъ-Лейтенантъ Розенмейеръ явилъ себя, предъ глазами такъ сказать всего флота, какъ примѣрно рѣшительный, благоразумный и опытный морской офицеръ».
Слѣдственная коммисія одобрила всѣ распоряженія Капитанъ-Лейтенанта Розенмейера, и только замѣтила, что конецъ третьяго каната ни къ чему не былъ прикрѣпленъ, а потому сорванный со стопоровъ и высучился. Причина-же крушенія приписана чрезмѣрно жестокому вѣтру, худому грунту — ибо на Ревельскомъ рейдѣ илъ только сверху, а внизу песокъ — и наконецъ «отъ худой пропорціи якорей и не надлежащаго расположенія лапъ,» на что жаловались многіе капитаны и что подтвердилъ начальникъ дивизіи Вице-Адмиралъ Рикордъ. Въ тоже время бригадный начальникъ Контръ-Адмиралъ Сущевъ представлялъ, что одна изъ причинъ, почему многія суда его отряда дрейфовало, была въ затрудненіи откладывать цѣпные борги для спуска нижнихъ рей, почему на нѣкоторыхъ судахъ, и даже на флагманскомъ, не могли спустить рей, а слѣдовательно и стенегъ. Оба эти замѣчанія, были переданы для обсужденія въ общее собраніе въ Кронштатѣ, и собраніе рѣшило, что якоря на судахъ, которые дрейфовало, «отъ якорей другихъ судовъ ничемъ не разнствуютъ,» и потому причину, почему одинъ якорь не задерживаетъ а другой задерживаетъ, надо отнести къ разности грунта; касательно же цѣпныхъ борговъ на-
