ожидать. Вскорѣ показались въ югозападной сторонѣ два лоцманскіе бота; они увидѣли бѣдствующихъ и приближались къ нимъ. Радость была чрезмѣрная. Всѣ поздравляли другъ друга, все засуетилось, задвигалось. Но всякое движеніе въ эту пору могло быть гибельно: вода была подъ самою палубою, а палуба почти отдѣлилась отъ корпуса судна; она держалась только потому, что волненіе стихло, и при начавшейся суматохѣ начала было расходиться. Тогда командиръ, взявъ рупоръ, скомандовалъ: «Смирно, во фрунтъ!» и команда повиновалась; это спасло ее отъ погибели. Два ботика подошли, но къ удивленію взяли только по 5 человѣкъ, хотя по видимому могли взять гораздо болѣе. Капитанъ упрашивалъ взять еще нѣсколькихъ; но они отказались, и сказавъ что идутъ на островъ Бусс-э, даже не ободрили надеждою, что вскорѣ воротятся. По удаленіи ботовъ стали перевозить команду на своемъ барказѣ, къ ближайшему островку, и перевозка поручена старшему офицеру, Лейтенанту Тверитинову. При этомъ капитанъ, обратясь къ офицерамъ, спросилъ: кто желаетъ остаться вмѣстѣ съ нимъ до окончанія перевозки команды? Всѣ остались, кромѣ доктора. Тотъ еще въ началѣ бѣдствія засѣлъ было въ барказъ, и ни слова не говоря по Русски, знаками приглашалъ четырехъ матросовъ съ собою, что-бы въ случаѣ когда бригъ станетъ тонуть, спастись вмѣстѣ, не допуская другихъ загрузить судна. Такъ онъ самъ послѣ разсказывалъ офицерамъ. Барказъ еще не достигнулъ мѣста, назначеннаго для пристанища, какъ снова спустился туманъ и вѣтеръ сталъ свѣжѣть. Добровольно оставшимися овладѣла досада и зависть; «но мы совѣстились обнаружить свои чувства,» говоритъ одинъ изъ участниковъ.
Время, когда по расчету долженъ былъ возвратиться барказъ, уже прошло; а онъ не возвращался. Опасались, что въ туманѣ онъ не найдетъ брига, и безпрестанно звонили въ колоколъ. Наконецъ
