глубина уменьшилась до 412 саж., и вскорѣ до 3. Здѣсь ударило о грунтъ два раза, руль вышибло, и пронесенный нѣсколько еще далѣе, транспортъ наконецъ сталъ на каменьяхъ, у втораго наружнаго камня, западнѣе острова Жилаго. Въ это время погода прояснилась, и солнце освѣтило страшную картину бѣдствія. Частые и сильные удары разворотили форъ-штевень, и вода полилась въ трюмъ потоками. Угрожаемые близкою гибелью, успѣли однакожъ, прорубивъ борта, спустить барказъ съ ростеръ на подвѣтренную сторону. Между тѣмъ, облегченный транспортъ сошелъ съ каменьевъ на которыхъ стоялъ, и былъ брошенъ на другіе, на плиту, лежащую въ полу-кабельтовѣ отъ SO оконечности Ураноса. Это было во второмъ часу. Здѣсь выломило ахтеръ-штевень и трюмъ совершенно залило. Тогда только рѣшились срубить мачты. Удары стали легче; но транспортъ уже и безъ ударовъ разрушался, разбиваемый самымъ волненіемъ. Еще сутки провели бѣдствующіе на обломкахъ своего судна, въ молитвѣ о спасеніи и въ отчаяніи… Съ утра 25-го вѣтеръ позатихъ, и въ продолженіи этого дня, команда и пассажиры, переѣхали на голую, каменную скалу Ураносъ. Холодъ былъ необыкновенный для такой поры года, въ широтѣ около 40°: въ сосѣднемъ городѣ Бакѣ, 26 числа, термометръ опустился ниже нуля. Въ послѣдующіе дни, когда совсѣмъ стихло и буруны поулеглись, всѣ переѣхали на ближайшій островъ Жилой, помѣстясь тамъ въ казармахъ тюленьщиковъ.
Буря 23 и 24 октября у Апшеронскаго берега была дѣйствительно чрезвычайная: на Бакинскомъ рейдѣ многія суда дрейфовало съ двухъ якорей, и двѣ расшивы выкинуло на камни; одинъ шхоутъ, отстаиваясь при входѣ въ Апшеронскій проливъ, потерялъ три якоря и выброшенъ на мель; военный бригъ Тавризъ, стоявшій у острова Свинаго, тоже сорвало съ якоря.
