23 октября встрѣтилъ сѣверовосточный штормъ, и выбитый имъ изъ парусовъ, сильно потекъ. Принесенный 26 числа къ мысу Инада, сталъ здѣсь на якорь, и чтобы не затонуть, ибо воды было въ немъ уже 10 футовъ, а корпусъ погрузился по самые вантъ-путины, положили въ совѣтѣ идти въ берегъ, тогда непріятельскій. Однакожъ, на разсвѣтѣ слѣдующаго дня увидѣли близко стоявшій коттеръ Ласточка, также занесенный сюда бурею, и всѣ переѣхали на него, прорубивъ транспортъ, чтобы онъ не достался непріятелю. «Во все время бѣдствія транспорта, доносилъ командиръ, команда сохраняла присутствіе духа, повиновеніе и прилежаніе, свойственныя Русскому солдату; ни чрезмѣрные труды, ни жажда, коею они томились въ продолженіи четырехъ дней, ничто не отвлекало оныхъ отъ трудовъ».
Вотъ какъ описываетъ это бѣдствіе одинъ изъ участниковъ его, въ статьѣ напечатанной въ Морскомъ Сборникѣ 1854 года, № 3, подписанной буквами Б. В.
«Въ ночи съ 25 на 26 число, когда по нашимъ расчетамъ берегъ былъ недалеко, мы привели въ бейдевиндъ подъ нижними стакселями и дожидались утра.
«Въ 9 часу, сквозь туманъ дѣйствительно увидѣли берегъ и пошли къ нему; это былъ мысъ, но какой — въ туманѣ не разсмотрѣли, а пошли вдоль его и, зайдя въ бухту, бросили якорь.
«Нечего было думать о спасеніи транспорта; оставалось только пріискивать средства для спасенія людей, которыхъ значительно убавилось: изъ больныхъ и раненыхъ умерли 1 офицеръ и 80 солдатъ.
«Всѣ надежды основывались на единственной, уцѣлѣвшей во время шторма, 6 весельной шлюпкѣ, и еще 10 весельномъ барказѣ; но послѣдній до того былъ поврежденъ, что безъ явной опасности не могъ отойти далеко отъ борта. Транспортъ все лежалъ
