вязаннымъ къ нему тросомъ. «Не будучи изученъ морской теоріи — говоритъ командиръ — я дѣлалъ то, чему опыты и долговременная практика меня научили». Опыты же и практика научили его сдѣлать плотъ изъ бочекъ, на которомъ подали тонкій конецъ на берегъ, по немъ вытянули перлинь, положили верпъ, и начали перетаскивать имущество. Къ вечеру вѣтеръ скрѣпчалъ (сдѣлавшись опять съ моря), развело большое волненіе, и командиръ съ 7 человѣками команды остался на суднѣ. Ночью понесло густую мятель. Бывшіе на берегу не имѣли достаточнаго огня, и одинъ изъ нихъ замерзъ; изъ остававшихся на суднѣ также одинъ замерзъ, а другой утонулъ въ трюмѣ. Всѣ остальные, въ слѣдующее утро перевезены на берегъ. Точное мѣсто крушенія не означено; журналъ погибъ. Нѣсколько дней тихой погоды, позволили спасти часть груза, и спасенная команда отправилась въ Севастополь. Слѣдствіе тянулось до 1822 года. Главный Командиръ Черноморскаго флота, Вице-Адмиралъ А. С. Грейгъ, три раза возвращалъ дѣло о немъ въ Коммисію Военнаго суда: «Не для того — писалъ онъ — чтобы Чиновникъ Калимера былъ обвиненъ; но дабы сколь возможно доказана была со стороны его невинность, какъ равно и упущеніе не оставлено-бы было безъ обнаруженія съ должною справедливостію». Замѣчательно однакожъ, что Коммисія не обвинила командира: ни за медленность его плаванія, явно умышленную, приписавъ ее неблагопріятнымъ вѣтрамъ и дурнымъ качествамъ судна; ни за распоряженія при крушеніи, явно ошибочныя. Главный Командиръ согласился съ этимъ приговоромъ; только подтверждая мнѣніе Флотскаго въ Севастополѣ начальника, Контръ-Адмирала Быченскаго, опредѣлилъ: «Чиновника Калимера, какъ неучившагося морскимъ наукамъ, никуда не опредѣлять командиромъ». А Коммисіи Военнаго суда сдѣлано строгое замѣчаніе, за дурное производство дѣла. Судно это было куплено въ 1816 году, и очень неудачно:
