держаться только на непокрытой водою кормѣ, обливаемой однакожъ волнами, при большомъ морозѣ. Въ слѣдующее утро, съ маяка послали помощь, но на несчастномъ суднѣ было уже только двое живыхъ — коммисаръ и одинъ унтеръ-офицеръ; всѣ другіе: командиръ Лейтенантъ Степанъ Щечкинъ, Мичмана Димитрій Жоховъ, и двое Абрютиныхъ, и Штурманъ Калашниковъ, 34 человѣка нижнихъ чиновъ и одна женщина съ малолѣтнымъ сыномъ, утонули или замерзли. Посланный на помощь, Лейтенантъ Н. А. Б—въ, такъ описываетъ найденную имъ картину этого бѣдствія: «Подъѣзжая ближе мнѣ казалось, что люди на ономъ находящіеся, протягивали руки и просили о скорѣйшей помощи, и потому я поспѣшилъ перегрѣсти разстояніе ста саженъ или немного болѣе отъ маяка до судна, удивляясь однакожъ, какимъ образомъ маякъ, давъ знать сигналомъ о суднѣ, самъ не подаетъ доселѣ помощи, видя людей сихъ въ такомъ положеніи. Но какой ужасъ объялъ меня, когда, приближась къ судну, увидѣлъ я множество людей замерзшихъ и обледенѣлыхъ въ разныхъ положеніяхъ: одни лежали свернувшись, другіе въ кучахъ, третьи держались за борта, какъ бы прося о спасеніи. — Первый предметъ, поразившій меня, былъ Лейтенантъ Щечкинъ, товарищъ и пріятель мой съ самаго малолѣтства, коего узналъ я въ ту-же минуту, разспростертый навзничь, съ обмерзлыми волосами и одеждой; за руку его держался деньщикъ и казалось желалъ согрѣть оную своими руками; прочіе люди лежали кучами, какъ бы въ намѣреніи согрѣть другъ друга взаимною теплотою; подъ одною кучею лежащихъ людей, призналъ я молодаго офицера Абрютина, коего вѣроятно матросы хотѣли согрѣть собою; унтеръ-офицеръ подобнымъ-же образомъ былъ обложенъ; другой офицеръ, облокотясь на бортъ, казался спящимъ. Всѣ вообще имѣли видъ спящихъ, или умоляющихъ Небо о своемъ спасеніи; одна мертвенная
