самомъ дѣлѣ, какъ оказалось впослѣдствіи, были уже на NW 16° въ 212 м. Шелъ дождь, и темень была такая, что со шханецъ не видѣли переднихъ парусовъ. Чтобы отойти отъ маяка, стали поворачивать на правый галсъ; но при поворотѣ изорвался фокъ-стаксель, и фрегатъ, оставленный почти безъ парусовъ, стало еще сильнѣе прижимать къ берегу. Вѣтеръ заходилъ къ N и отойти не было возможности, ни на тотъ ни на другой галсъ. Были изготовлены два якоря. Въ началѣ 4-го показался блѣдный свѣтъ маячнаго огня, и накинувъ глубину на 17 саж., бросили одинъ якорь; другой еще не совсѣмъ былъ готовъ. «Жестокій вѣтеръ, какъ будто подъ парусами несъ фрегатъ къ берегу» — говоритъ Стожевскій. Черезъ полчаса онъ ударился всѣмъ лѣвымъ лагомъ о камни… Въ это время на эскадрѣ, стоявшей на Севастопольскомъ рейдѣ, спускали стеньги и нижнія реи. Удары были часты и сильны; вѣтеръ ревѣлъ, волны ходили черезъ; ночь темная, гибель казалась несомнѣнною. Для облегченія фрегата срубили всѣ три мачты, и онъ вскорѣ былъ выброшенъ совсѣмъ на бокъ. На разсвѣтѣ увидѣли, что находятся на западномъ мысу Казачьей бухты. «Къ счастію — говоритъ командиръ — спасенъ барказъ; и на немъ, при помощи офицеровъ и команды, присланной изъ Севастополя, всѣ благополучно спаслись, кромѣ квартирмейстера Ивана Докунина и юнги Андрея Шуширина, бросившихся отъ страха преждевременно въ море».
«Многіе изъ офицеровъ, находившихся на эскадрѣ, свободные отъ должности, поспѣшали на помощь несчастнымъ сослуживцамъ, въ числѣ которыхъ былъ и я — говоритъ Г. Дмитріевъ (въ Морск. Сб. т. I, № 9). — Мы захватили на скоро что могли изъ бѣлья, платья и напитковъ, наняли верховыхъ лошадей — барказовъ нельзя было посылать въ открытое море въ такой вѣтеръ — и опрометью поскакали къ Херсонисскому маяку. Прибывъ на мѣсто, мы уви-
