жаться; такихъ товарищи привязывали къ борту. На другой день переплыли на берегъ еще боцманматъ Галандинъ и одинъ ссыльный. Наконецъ, на берегу показались двѣ Курильскія женщины и развели огонь, а въ 3 часу пополудни, прежде выплывшіе на берегъ, привезли съ собою маленькую лодочку. На этой лодочкѣ переправлялась команда, по два и по три человѣка, до самаго вечера. Командиръ, совершенно ослабленный, только тогда приказалъ перевезти себя, когда оставались уже очень немногіе, перевезенные въ слѣдъ за нимъ… Собравшіеся на берегу однакожъ вскорѣ замѣтили, что вахтеръ Страшный виситъ у борта, подвязанный подъ мышки. Начался ропотъ, стали спрашивать одинъ у другаго: отъ чего не спасенъ вахтеръ, для чего привязанъ? Но штурманскій ученикъ Дехтеревъ, послѣднимъ оставившій судно, объяснилъ что вахтеръ привязанъ изъ предосторожности, чтобы по чрезвычайной слабости не свалился за бортъ; что перевезти его на маленькой лодочкѣ, въ такіе буруны было нельзя, ибо у него закостенѣли руки; и что жена его, по той-же причинѣ, тамъ-же оставлена. Рѣшились ожидать болѣе тихой погоды, чтобы спасти этихъ несчастныхъ; но на другой день, нашли ихъ уже умершими…
7 числа судно совсѣмъ разбилось. Зиму провели на томъ-же островкѣ, у котораго разбились, питаясь выкидываемымъ провіантомъ и охотою. Въ слѣдующую весну, нарочно присланное за ними судно, перевезло ихъ въ Охотскъ. Грузу спасено, разумѣется попортившимся, на 27,576 руб.
Судъ обвинилъ командира въ слѣдующемъ: 1) Не долженъ былъ идти Первымъ проливомъ, когда имѣлъ возможность идти Четвертымъ, которымъ обыкновенно ходятъ. 2) Спускаясь въ Первый проливъ, худо расчиталъ свою парусность, и подойдя къ нему на ночь, поздно привелъ къ вѣтру. 3) Мало держалъ парусовъ, когда привелъ къ вѣтру. 4) Поздно сталъ на якорь, что могъ сдѣ-
