трудно, но отъ которыхъ могутъ произойти весьма важныя послѣдствія. Это ведетъ къ исключительной строгости морскихъ законовъ, а отъ служащихъ требуетъ постоянной заботливости и недремлющаго надзора за самымъ точнымъ исполненіемъ малѣйшихъ подробностей. Каждая такая подробность составляетъ существенную часть дѣла; а какъ такихъ подробностей безчисленное множество, то для полнаго ихъ изученія ни службы, ни даже цѣлой жизни одного человѣка недостаточно, а потому для моряка, болѣе чѣмъ для кого-либо другаго, необходимо имѣть предъ собой указанія прошедшаго.
На сколько славные подвиги прошедшаго могутъ подвинуть къ подражанію доблестямъ, на столько знанія несчастныхъ случаевъ оберегутъ въ подобныхъ же обстоятельствахъ, потому что въ большинствѣ случаевъ несчастія происходили отъ непредвидѣнія той или другой мѣры предосторожности, или нарушенія того или другаго забытаго правила. Изъ этого слѣдуетъ, что описаніе крушеній и другихъ бѣдствій, претерпѣнныхъ военными судами, составляетъ необходимый матеріалъ для каждаго командира судна и эскадры и можетъ, такъ сказать, замѣнить ему совокупную опытность всѣхъ предшествовавшихъ плавателей, находившихся въ критическомъ положеніи.
Эти соображенія побудили Ученое Отдѣленіе М. Т. К. предпринять продолженіе трудовъ Головина и Соколова, по описанію крушеній и другихъ бѣдствій нашихъ военныхъ судовъ. Хотя описательный способъ изложенія крушеній представляетъ болѣе драматизма и, слѣдовательно, можетъ болѣе заинтересовать, какъ литаратурное произведеніе, но Ученое Отдѣленіе нашло, что критическій взглядъ хотя не столь занимательный, принесетъ гораздо
