сенъ, неѣвшій ничего второй день и чувствуя сильную боль въ груди, уже свыкался съ мыслію о смерти на льду. Но весь день 11-го числа во время ходьбы его постоянно рвало, и одна твердая воля этого человѣка донесла его до третьяго ночлега. 12-го сентября поднялись на гору; кругомъ нашего острова я не видалъ льду; вѣтеръ ночью перешелъ къ O и дулъ съ силою брамсельнаго прямо съ берега; въ 8 часовъ нашелъ густой туманъ. Команда вовсе упала духомъ. По невозможности идти далѣе, мы легли на ледъ и молчали.
Въ 11 часовъ, вѣроятно, съ перемѣною теченія съ моря придвинулся ледъ и въ 12 часовъ мы на маленькой льдинѣ начали перебираться на идущій мимо насъ ледъ, устроивъ паромъ съ помощью лотлиня; я съ подштурманомъ Черноусовымъ едва не остался тутъ: переправа продолжалась довольно долго, ледъ разошелся и когда паромъ нашъ въ послѣдній разъ отваливалъ отъ другой льдины къ нашему острову, лотлинь оказался короткимъ. Я привязывалъ ремни, подвязки и шарфы, также на той сторонѣ привязывали все, что было, и паромъ почти дошелъ до насъ; разстояніе осталось около пяти футъ, которое и удалось перескочить помощію пикъ. Но я долженъ сказать, что неустрашимость, ловкость и сила матроса Резанова спасла и на этотъ разъ насъ. Снова надежда явилась и мы весело и скоро пошли къ берегу, который съ каждымъ шагомъ становился ближе. Но вскорѣ вода опять преградила нашъ путь, и пока мы искали средства перейти черезъ нее, вѣтеръ усилился и, вопреки теченія, разстояніе между нами и берегомъ увеличивалось. Съ довольно высокой ледяной горы я въ трубу ясно видѣлъ, что вода, у которой мы стояли, была послѣдняя и что за этой водой тянулась сплошная маса льда вплоть до берега, разстояніемъ не болѣе 4 верстъ. Какъ близко было спасеніе! но тутъ по лоту, опять замѣтили, что насъ несетъ отъ берега въ море; какъ ни старались, но не могли переправиться. Тогда мы надѣли малицы и пимы и сѣли на мѣшки въ ожиданіи того, чего миновать было нельзя. А вѣтеръ съ часа на часъ крѣпчалъ; наша льдина была почти гладкая, такъ что укрыться на ней было негдѣ; она имѣла въ окружности 150 сажень и была толщиной отъ 6—5 саж. Въ скоромъ времени мы потеряли изъ виду берегъ; глу-
сен, не евший ничего второй день и чувствуя сильную боль в груди, уже свыкался с мыслью о смерти на льду. Но весь день 11-го числа во время ходьбы его постоянно рвало, и одна твердая воля этого человека донесла его до третьего ночлега. 12 сентября поднялись на гору; кругом нашего острова я не видал льду; ветер ночью перешел к O и дул с силою брамсельного прямо с берега; в восемь часов нашел густой туман. Команда вовсе упала духом. По невозможности идти далее, мы легли на лед и молчали.
В одиннадцать часов, вероятно, с переменою течения с моря придвинулся лед и в двенадцать часов мы на маленькой льдине начали перебираться на идущий мимо нас лед, устроив паром с помощью лотлиня; я с подштурманом Черноусовым едва не остался тут: переправа продолжалась довольно долго, лед разошелся и когда паром наш в последний раз отваливал от другой льдины к нашему острову, лотлинь оказался коротким. Я привязывал ремни, подвязки и шарфы, также на той стороне привязывали все, что было, и паром почти дошел до нас; расстояние осталось около пяти футов, которое и удалось перескочить с помощью пик. Но я должен сказать, что неустрашимость, ловкость и сила матроса Резанова спасла и на этот раз нас. Снова надежда явилась, и мы весело и скоро пошли к берегу, который с каждым шагом становился ближе. Но вскоре вода опять преградила наш путь, и пока мы искали средства перейти через нее, ветер усилился и, вопреки течению, расстояние между нами и берегом увеличивалось. С довольно высокой ледяной горы я в трубу ясно видел, что вода, у которой мы стояли, была последняя и что за этой водой тянулась сплошная масса льда вплоть до берега, расстоянием не более четырех верст. Как близко было спасение! но тут по лоту опять заметили, что нас несет от берега в море; как ни старались, но не могли переправиться. Тогда мы надели малицы и пимы и сели на мешки в ожидании того, чего миновать было нельзя. А ветер с часа на час крепчал; наша льдина была почти гладкая, так что укрыться на ней было негде; она имела в окружности сто пятьдесят сажен и была толщиной от шести — пяти сажен. В скором времени мы потеряли из виду берег; глу-
