сухари, разсчитывая на 20-ть дней ходу; самымъ сильнымъ изъ команды я роздалъ нести, кромѣ сухарей, шханечные и метеорологическіе журналы, зрительную трубу, анероидъ, термометръ, карты, по которымъ плавали, лотъ въ два фунта съ линемъ, фунтъ чаю и маленькій чайникъ. Для защиты противъ бѣлыхъ медвѣдей, также для пропитанія, на случай недостатка провизіи, взялъ 4 винтовки, одно двуствольное ружье, три револьвера, два пистолета, порохъ, пули и дробь. Оба хронометра отпущенные мнѣ въ Петербургѣ, я принужденъ былъ оставить. Впослѣдствіи я благодарилъ Бога, что, кромѣ провизіи и самыхъ нужныхъ вещей, не позволилъ взять съ собой ничего. Предъ оставленіемъ лодки я позволилъ выпить командѣ по одному стакану бѣлаго рома, причемъ въ послѣдній разъ мы поѣли досыта. Въ 10¼ часовъ, опять помолившись искренно Богу, мы отправились дальше; мачты нашей шкуны еще виднѣлись. Погода была довольно ясная; термометръ показывалъ −5° Реомюра. Хотя было весьма трудно лазить черезъ торосы и скакать черезъ трещины, мы со свѣжими силами двигались довольно скоро на O. Я самъ шелъ впереди съ компасомъ, выбирая дорогу. Въ 1-мъ часу, замѣчая, что команда растянулась версты на двѣ, что задніе держатся съ большимъ трудомъ, я остановился для отдыха возлѣ ледяной горы. Поднявшись на нее, я въ трубу уже не могъ увидѣть шкуны; горизонтъ былъ вездѣ одинаковъ; ледяныя горы со всѣхъ сторонъ загораживали видъ. Когда послѣдніе изъ людей подошли къ мѣсту отдыха, мнѣ сказали, что одинъ человѣкъ, именно кузнечный мастеръ, Сытниковъ, отсталъ и идти впередъ не въ состояніи, потому что пьянъ и находится довольно далеко назади. Я немедлено вызвалъ охотниковъ спасти товарища; но общее молчаніе доказало мнѣ, что каждый думалъ болѣе о сбереженіи собственныхъ силъ. Тогда я сбросилъ съ плечъ ношу и съ боцманомъ Панкратовымъ отправился отыскивать потеряннаго человѣка; намъ пришлось проходить почти три версты, пока нашли Сытникова спящимъ. Разбудивъ его, я велѣлъ ему встать и идти за нами, но, будучи пьянъ, онъ совершенно упалъ духомъ. Оставляя лодку, Сытниковъ украдкой выпилъ три стакана рому. Не имѣя другаго средства привести несча-
сухари, рассчитывая на двадцать дней ходу; самым сильным из команды я роздал нести, кроме сухарей, шканечные и метеорологические журналы, зрительную трубу, анероид, термометр, карты, по которым плавали, лот в два фунта с линем, фунт чаю и маленький чайник. Для защиты против белых медведей, также для пропитания, на случай недостатка провизии, взял четыре винтовки, одно двуствольное ружье, три револьвера, два пистолета, порох, пули и дробь. Оба хронометра отпущенные мне в Петербурге, я принужден был оставить. Впоследствии я благодарил бога, что, кроме провизии и самых нужных вещей, не позволил взять с собой ничего. Пред оставлением лодки я позволил выпить команде по одному стакану белого рома, причем в последний раз мы поели досыта. В десять с четвертью, опять помолившись искренно богу, мы отправились дальше; мачты нашей шхуны еще виднелись. Погода была довольно ясная; термометр показывал −5° Реомюра. Хотя было весьма трудно лазить через торосы и скакать через трещины, мы со свежими силами двигались довольно скоро на O. Я сам шел впереди с компасом, выбирая дорогу. В первом часу, замечая, что команда растянулась версты на две, что задние держатся с большим трудом, я остановился для отдыха возле ледяной горы. Поднявшись на нее, я в трубу уже не мог увидеть шхуны; горизонт был везде одинаков; ледяные горы со всех сторон загораживали вид. Когда последние из людей подошли к месту отдыха, мне сказали, что один человек, именно кузнечный мастер Сытников, отстал и идти вперед не в состоянии, потому что пьян и находится довольно далеко назади. Я немедленно вызвал охотников спасти товарища; но общее молчание доказало мне, что каждый думал более о сбережении собственных сил. Тогда я сбросил с плеч ношу и с боцманом Панкратовым отправился отыскивать потерянного человека; нам пришлось проходить почти три версты, пока нашли Сытникова спящим. Разбудив его, я велел ему встать и идти за нами, но, будучи пьян, он совершенно упал духом. Оставляя лодку, Сытников украдкой выпил три стакана рому. Не имея другого средства привести несча-
