Наконецъ, въ продолженіи слѣдованія къ проливу просверливалась дыра въ подводной части, которая была готова, чтобъ при первомъ необходимомъ случаѣ потопить шхуну. Но прибывъ въ 5 часовъ пополудни въ проливъ, мы тотчасъ были посѣщены Адмираломъ и Капитанъ-Пашей и разными лицами съ драгоманами, а чрезъ два часа, т. е. въ 7 часовъ, потребовали всѣхъ насъ въ карантинъ, не давъ намъ ничего изъ нашего имущества. На шхуну въ ту же ночь поступили турки съ пароходовъ, тотчасъ исправили помпы, отыскали дыру, просверленную въ подводной части, выгрузили изъ трюма лишнее и качали воду безпрерывно и такимъ образомъ уменьшивъ течь въ тихой водѣ, подняли шхуну до того, что показалась обшивка мѣди. По выдержаніи 4-хъ дневнаго карантина, я съ командою поступилъ на пришедшій изъ Константинополя пароходъ «Пекъ ей-шевкетъ»; шхуна же слѣдовала на буксирѣ парохода подъ турецкимъ кормовымъ флагомъ. По прибытіи въ Золотой рогъ Босфора, къ самому адмиралтейству, шхуна поставлена была на якорь; меня съ офицерами отправили сперва къ Капитанъ-Пашѣ, а потомъ въ казармы Касимъ-Паши, гдѣ и содержались мы въ плѣну съ 2 декабря 1853 по 24 ноября 1855 года, когда я съ офицерами и командою поступилъ на французскій пароходъ «Оренокъ» для отправленія въ Россію. Въ продолженіи пребыванія нашего въ плѣну у турокъ, первоначально отъ сильной простуды въ морѣ, а въ послѣдствіи отъ дурнаго и даже варварскаго обхожденія многіе изъ моей команды сдѣлались расположены къ опаснымъ хроническимъ болѣзнямъ, отъ которыхъ и умерло: унтеръ-офицеровъ 3 и 2 матроса. Шхуна «Алупка» нынѣ у турокъ называется «Аллахъ-Верды» (Богомъ данная); стоитъ она между западнымъ и восточнымъ мостами въ Золотомъ Рогѣ Босфора, занимаетъ постъ военной брантвахты, на ней 55 человѣкъ команды и кромѣ командира 3 офицера. Вмѣсто прежде бывшихъ на ней 6-ти фалконетовъ 3-хъ фунтоваго калибра нынѣ столько же пушекъ карронадъ, 21 фунтоваго калибра. По приведеніи шхуны въ адмиралтейство, она была введена въ докъ и турки сначала имѣли въ виду починить и исправить ее заново, но какъ она
Наконец, в продолжение следования к проливу просверливалась дыра в подводной части, которая была готова, чтоб при первом необходимом случае потопить шхуну. Но, прибыв в пять часов пополудни в пролив, мы тотчас были посещены адмиралом и капитан-пашой, и разными лицами с драгоманами, а чрез два часа, то есть в семь часов, потребовали всех нас в карантин, не дав нам ничего из нашего имущества. На шхуну в ту же ночь поступили турки с пароходов, тотчас исправили помпы, отыскали дыру, просверленную в подводной части, выгрузили из трюма лишнее и качали воду беспрерывно и, таким образом уменьшив течь в тихой воде, подняли шхуну до того, что показалась обшивка меди. По выдержании четырехдневного карантина, я с командою поступил на пришедший из Константинополя пароход «Пек ей-шевкет»; шхуна же следовала на буксире парохода под турецким кормовым флагом. По прибытии в Золотой рог Босфора, к самому адмиралтейству, шхуна поставлена была на якорь; меня с офицерами отправили сперва к капитан-паше, а потом в казармы Касим-паши, где и содержались мы в плену с 2 декабря 1853 по 24 ноября 1855 года, когда я с офицерами и командою поступил на французский пароход «Оренок» для отправления в Россию. В продолжение пребывания нашего в плену у турок, первоначально от сильной простуды в море, а впоследствии от дурного и даже варварского обхождения многие из моей команды сделались расположены к опасным хроническим болезням, от которых и умерло: унтер-офицеров три и два матроса. Шхуна «Алупка» ныне у турок называется «Аллах-Верды» (богом данная); стоит она между западным и восточным мостами в Золотом роге Босфора, занимает пост военной брантвахты, на ней пятьдесят пять человек команды и, кроме командира, три офицера. Вместо прежде бывших на ней шести фалконетов трехфунтового калибра ныне столько же пушек карронад, двадцатиоднофунтового калибра. По приведении шхуны в адмиралтейство она была введена в док, и турки сначала имели в виду починить и исправить ее заново, но как она
