щему Морскимъ Министерствомъ, ярко представляетъ то мучительное состояніе, въ которомъ находился полковникъ Меньшой въ тѣ минуты, когда уносило въ море шхуну, а съ нею и сына его, мичмана Меньшаго съ находившимися вмѣстѣ съ нимъ на шхунѣ людьми. Баронъ Врангель пишетъ: «2 февраля я имѣлъ честь донести вамъ, что работы по подъему шхуны «Вѣха» идутъ успѣшно, что вода изъ нея выкачена, что подъ нея подводятъ уже паруса. Сегодня, 6 февраля, я доношу вашему превосходительству, что шхуна Вѣха окончательно погибла.
«Подробности этого несчастнаго случая изложены въ рапортѣ полковника Меньшаго; но есть еще другіе подробности, изложеніе которыхъ не можетъ имѣть мѣсто въ офиціальной бумагѣ и которыя я беру смѣлость изложить въ настоящемъ письмѣ. Не буду говорить о томъ, какимъ образомъ этотъ опытный и отлично знающій свое дѣло офицеръ имѣлъ несчастіе поставитъ командуемое имъ судно на мель — назначенный надъ нимъ судъ рѣшитъ въ этомъ случаѣ степень его виновности; скажу только нѣсколько словъ о его послѣднемъ несчастіи: 1 февраля шхуна была совершенно поднята, осталось только привести ее въ Вердерскую гавань; какъ вдругъ въ ночь со 2 на 3 февраля задулъ отъ NW сильнѣйшій штормъ, который вынесъ шхуну со всею массою окружавшаго ее льда изъ Моонзунда въ Рижскій заливъ.
На шхунѣ, на ночь, для выкачиванія воды оставлены были мичманъ Меньшой, два человѣка часовыхъ изъ команды шхуны, два портовые мастеровые и 44 крестьянина, нанятые для работъ. Полковникъ Меньшой былъ на берегу. Когда поднялся штормъ и ледъ тронулся, унося съ собою шхуну, онъ видѣлъ неминуемую гибель всѣхъ этихъ людей, въ числѣ которыхъ находился и единственный его сынъ; но подать помощь не было никакой возможности и ему оставалось только сознавать весь ужасъ ихъ положенія.
«Что вытерпѣлъ полковникъ Меньшой въ эту ночь легко понять; но едва ли можно выразить словами, потому, болѣе, что къ этому ужасу присоединилось еще и горе о потерянной надеждѣ, которая блеснула для него за нѣсколько часовъ предъ
