ній разъ было опредѣлено по крюйсъ-пеленгу Сескарскаго маяка; по Соммерскому маяку своего мѣста не опредѣляли, такъ какъ уголь между маякомъ и курсомъ парохода былъ весьма малъ[1], около 12°. Затѣмъ изъ показаній нижнихъ чиновъ и сигнальщиковъ видно, что въ концѣ вахты съ 1-го до 5-го, до момента крушенія парохода, кромѣ Соммерскаго маяка, былъ видѣнъ впереди еще красноватый огонь Гогландскаго маяка и что объ этомъ давали знать вахтеннымъ начальникамъ, на что мичманъ Зеленинъ, вступившій на вахту съ 4-хъ часовъ, отвѣчалъ «есть». Штурманскій же офицеръ поручикъ Катугинъ положительно отвергаетъ эти показанія, такъ какъ, по его мнѣнію, Гогландскій маякъ до катастрофы не могъ быть видѣнъ, и что если провести обратно курсы, которыми шелъ «Гремящій», то окажется, что Гогландскій маякъ былъ закрытъ высотами о-ва Соммерса. Главный командиръ Кронштадтскаго порта находитъ, что главною причиною гибели пароходо-фрегата «Гремящій» были: невѣрность счисленія и ошибочное располаганіе курсами въ виду Соммерскаго маяка, почему генералъ-адъютантъ Новосильскій полагаетъ что капитанъ 1-го ранга Аболешевъ, мичманъ Зеленинъ и поручикъ Катугинъ должны быть преданы суду.
Относительно вопроса были ли употреблены всѣ должныя средства къ спасенію парохода, оказывается, что до прибытія пароходовъ «Храбрый», «Смѣлый» и «Владиміръ» капитанъ 1-го ранга Аболешевъ принималъ всѣ зависѣвшія отъ него мѣры, чтобы сдвинуть пароходъ съ камня. Что же касается до капитана 1-го ранга Вальронта, посланнаго снять «Гремящій», то онъ, съ своей стороны, утверждаетъ, что имъ также были употреблены всѣ средства къ достиженію цѣли, причемъ научными вычисленіями доказываетъ, что стащить пароходъ съ камня было нельзя иначе, какъ съ разрывомъ киля.
Въ опроверженіе этого научнаго вывода, слѣдственная коммисія приложила къ дѣлу другое вычисленіе, доказывающее,
- ↑ По показаніямъ лейтенанта Макарова и мичмана Зеленина.
