ности крюйтъ-камернаго фонаря сомнѣваться коммиссія не имѣетъ основанія, ибо хотя въ крюйтъ-камерѣ и была пороховая пыль; но работали въ ней до взрыва цѣлые 2½ часа и, слѣдовательно, не было причины не произойти взрыву раньше, если бы были щели и черезъ нихъ сообщеніе пороховой пыли съ огнемъ этого фонаря. Какъ конгревовы ракеты, такъ гранаты и шрапнелева картечь были уже вынесены до взрыва изъ нея и, слѣдовательно, главная работа въ крюйтъ-камерѣ окончена.
6) Въ крюйтъ-камерѣ во время взрыва находился одинъ лишь артиллерійскій содержатель, кондукторъ Савельевъ и, слѣдовательно, какъ неосторожность, такъ и умыселъ, если его предположить, могли произойти только непосредственно отъ него.
7) Всѣ вышеппсанные безпорядки могли привести къ случайному взрыву. Произведенныя же коммисіею опыты въ присутствіи юнги Мартова, по показаніямъ котораго прежде взрыва была слышна въ крюйтъ-камерѣ трескотня, побудившая коммисію предположитъ, что взрывъ произошелъ именно отъ ударныхъ трубокъ, не провели ее ни къ какому положительному убѣжденію.
8) Къ заключенію же объ умышленности взрыва могутъ приводить слѣдующіе факты: Савельевъ, кромѣ прямой своей обязанности, исполнялъ должность палубнаго и долженъ былъ смотрѣть за порядкомъ въ кубрикѣ, на который, повидимому, командиръ и старшій офицеръ особенно налегали. Савельевъ былъ человѣкъ лѣнивый, безпечный и не совсѣмъ трезвый. Строгость же командира и старшаго офицера нерѣдко доходила до того, что, кромѣ тѣлесныхъ наказаній, ставили его на ванты, привязывали къ бушприхту и били по лицу, такъ что рѣдкій день могъ пройти ему безъ обиды. Понятно, что такая жизнь въ продолженіе трехъ лѣтъ могла довести человѣка до отчаянія; передъ самымъ же взрывомъ старшій офицеръ приказалъ ему идти на бакъ для наказанія по окончаніи работъ. Савельевъ же съ нѣкотораго времени предававшійся излишнему употребленію вина и, какъ должно полагать, въ утѣшеніе отъ испытываемаго имъ взысканія, въ этотъ день также выпилъ двой-
