что ежели до 20 октября онъ не будетъ имѣть возможности придти по назначенію, то долженъ слѣдовать на зимовку въ Аянъ. При тендерѣ имѣлся одинъ 4-хъ весельный ялъ. Плаваніе тендеру предстояло самое тяжелое: погоды въ это время стояли бурныя, постоянно дули свѣжіе вѣтра, сопровождаемые морозомъ и снѣгомъ; самое же судно было уже старо и весьма не надежно; во время починки его, стоило много трудовъ чтобъ уменьшить въ немъ течь. Тендеръ, однако, нагрузили и, несмотря на позднее время года, отправили въ путь. Въ послѣднихъ числахъ ноября разнесся слухъ, что въ сѣверной части Амурскаго лимана позднею осенью погибло какое-то судно. При этомъ извѣстіи невольно приходилъ на умъ «Камчадалъ.» Чтобы убѣдиться въ справедливости этого слуха, главный командиръ немедленно послалъ туда кап.-лейт. Болтина и полицмейстера хорунжаго Матвіевскаго; имъ было поручено освидѣтельствовать судно и собрать отъ гиляковъ свѣдѣнія относительно судовой команды. Когда они воротились въ Николаевскъ, то гибель тендера была уже не слухъ, а страшная истина. Они привезли съ собою замерзшаго унтеръ-офицера, тѣло котораго было найдено на льду между тендеромъ и берегомъ, крѣпко перевязанное веревками что заставляло предполагать какое-нибудь насиліе со стороны туземцевъ-гиляковъ. На вопросъ, зачѣмъ они его связали? они отвѣчали, что это ихъ обычай относительно всякаго умершаго. Говорятъ, что какой-то гилякскій мальчишка проговорился, будто видѣлъ его живымъ, но потомъ опять сталъ отговариваться, что сказалъ неправду.
На тендерѣ «Камчадалъ» были офицеры: прапорщики Кузьминъ и Алексѣевъ; нижніе чины: квартермейстеръ Сѣровъ; матросы: Клишенко, Коршуновъ, Колчинъ, Топаровъ, Казаковъ, Куртышовъ, Потѣхинъ, Плюговъ, Широковъ и Ерешинъ. Прапорщикъ Алексѣевъ, сынъ смотрителя Николаевскаго госпиталя, бѣдные родители котораго нарочно поселилось на Амурѣ, чтобы быть вмѣстѣ съ сыномъ. За тѣмъ къ мѣсту крушенія была отправлена слѣдственная коммиссія, которая, прибывъ туда 12-го декабря 1858 года, нашла тендеръ на банкѣ у малаго Пуирскаго фарватера
