дойти къ шкапу, раздался громкій смѣхъ Мариго и веселый возгласъ ея:
— Ядесъ, ядесъ!! Я все выдумала и солгала — въ шкапу нѣтъ никого, а ты взялъ ключъ и не сказалъ мнѣ ядесъ!.. Садись же сейчасъ на коня и опять скачи въ городъ и привези подарки…
Ахъ! дьявольская хитрость женщины!.. — воскликнулъ мужъ.
И, бросивъ ключъ на землю, закричалъ изъ окна слугамъ:
— Эй! не разсѣдлывайте коня… Я сейчасъ ѣду опять въ городъ.
И съ этими словами вышелъ и поспѣшно ускакалъ.
Какъ только все утихло, Мариго отперла шкапъ и, выпуская оттуда полумертваго гостя, сказала ему:
— Вотъ видите, вы еще не всѣ хитрости женскія знаете, и васъ, какъ и всякаго, умная женщина можетъ обмануть, если захочетъ.
Философъ повинился, покаялся, благодарилъ ее и хотѣлъ было поспѣшно уѣхать, но она остановила его, говоря Такъ:
— Нѣтъ, останьтесь, ужинайте и ночуйте у насъ. Скоро ночь, и куда вы скроетесь, и гдѣ хорошо отдохнете въ незнакомомъ городѣ? Вѣрьте мнѣ, что мужъ мой обойдется съ вами теперь очень хорошо. Я беру все на себя… И даже мула вашего я запретила сѣдлать и выводить изъ конюшни. Вы понимать должны, что мужъ мой отъ слугъ можетъ потомъ узнать, что все-таки кто-то былъ у меня спрятанъ въ шкапу, и я его тайкомъ выпустила… И тогда я довѣріе утрачу невозвратно, и мы будемъ несчастливы всю жизнь нашу. А когда онъ васъ увидитъ, и я поговорю съ нимъ, то онъ будетъ мною доволенъ и станетъ смѣяться…
Напуганный философъ умолялъ ее отпустить его, но Мариго была непреклонна и рѣшительно объявила ему, что онъ плѣнникъ, — и такъ онъ остался поневолѣ въ домѣ ждать хозяина и смиренно молился, все сокрушаясь и все больше и больше робѣя.
Наконецъ раздался снова по камнямъ двора конскій то-
дойти к шкафу, раздался громкий смех Мариго и веселый возглас её:
— Ядес, ядес!! Я всё выдумала и солгала — в шкафу нет никого, а ты взял ключ и не сказал мне ядес!.. Садись же сейчас на коня и опять скачи в город и привези подарки…
Ах! дьявольская хитрость женщины!.. — воскликнул муж.
И, бросив ключ на землю, закричал из окна слугам:
— Эй! не расседлывайте коня… Я сейчас еду опять в город.
И с этими словами вышел и поспешно ускакал.
Как только всё утихло, Мариго отперла шкаф и, выпуская оттуда полумертвого гостя, сказала ему:
— Вот видите, вы еще не все хитрости женские знаете, и вас, как и всякого, умная женщина может обмануть, если захочет.
Философ повинился, покаялся, благодарил ее и хотел было поспешно уехать, но она остановила его, говоря Так:
— Нет, останьтесь, ужинайте и ночуйте у нас. Скоро ночь, и куда вы скроетесь, и где хорошо отдохнете в незнакомом городе? Верьте мне, что муж мой обойдется с вами теперь очень хорошо. Я беру всё на себя… И даже мула вашего я запретила седлать и выводить из конюшни. Вы понимать должны, что муж мой от слуг может потом узнать, что всё-таки кто-то был у меня спрятан в шкафу, и я его тайком выпустила… И тогда я доверие утрачу невозвратно, и мы будем несчастливы всю жизнь нашу. А когда он вас увидит, и я поговорю с ним, то он будет мною доволен и станет смеяться…
Напуганный философ умолял ее отпустить его, но Мариго была непреклонна и решительно объявила ему, что он пленник, — и так он остался поневоле в доме ждать хозяина и смиренно молился, всё сокрушаясь и всё больше и больше робея.
Наконец раздался снова по камням двора конский то-
