Онъ стоялъ въ темнотѣ среди женскихъ одеждъ, со страхомъ думая о томъ, что можетъ ему предстоять; каялся въ своемъ безуміи и въ томъ, что измѣнилъ такъ неожиданно и такъ глупо своей книжной премудрости.
Но страхъ его перешелъ въ истинный ужасъ и въ совершенное отчаяніе, когда онъ услыхалъ изъ шкапа, что Мариго вводитъ сама въ эту комнату мужа своего и говоритъ ему:
— Вотъ видишь ли, другъ мой, ты иногда какъ будто не довѣряешь мнѣ и ревнуешь; я этого больше не желаю; я хочу, чтобы ты мнѣ всегда вѣрилъ… Сегодня пріѣхалъ откуда-то издалека одинъ молодой мудрецъ и просилъ напиться и отдохнуть. Я пригласила его, успокоила и угостила; но онъ, злоупотребивъ правами гостепріимства, началъ ухаживать за мной и объяснился мнѣ въ любви…
— Гдѣ онъ? гдѣ онъ?.. Я его убью… — закричалъ въ изступленіи мужъ.
Мариго начала просить:
— За мою вѣрность и любовь и за то, что я такъ съ тобой откровенна, я прошу и умоляю тебя, мой другъ, не обагряй рукъ твоихъ кровью. Мы сдѣлаемъ ему только наставленіе и отпустимъ его… Обѣщай мнѣ это, и я укажу тебѣ, гдѣ онъ…
— Говори, говори, гдѣ онъ? — кричалъ мужъ. — За твою любовь и вѣрность обѣщаю тебѣ отпуститъ его живымъ… Но я сокрушу ему ребра… Скажи только, гдѣ онъ?!.
Голосъ хозяина былъ силенъ и грозенъ, и бѣдный философъ стоялъ въ шкапу ни живъ, ни мертвъ, и возсылалъ только къ небу страстныя и слезныя мольбы.
Мариго долго уговаривала мужа, наконецъ, сказала ему:
— Онъ въ этомъ шкапу… Не убивай его только до смерти… Вотъ тебѣ ключъ… Держи.
— А! а! — радостно вскрикнулъ разъяренный супругъ.
А путешественникъ въ послѣдній разъ возвелъ очи къ небу и мысленно сказалъ:
«Боже Праведный, спаси меня!»
Но въ ту же минуту, прежде чѣмъ мужъ успѣлъ по-
Он стоял в темноте среди женских одежд, со страхом думая о том, что может ему предстоять; каялся в своем безумии и в том, что изменил так неожиданно и так глупо своей книжной премудрости.
Но страх его перешел в истинный ужас и в совершенное отчаяние, когда он услыхал из шкафа, что Мариго вводит сама в эту комнату мужа своего и говорит ему:
— Вот видишь ли, друг мой, ты иногда как будто не доверяешь мне и ревнуешь; я этого больше не желаю; я хочу, чтобы ты мне всегда верил… Сегодня приехал откуда-то издалека один молодой мудрец и просил напиться и отдохнуть. Я пригласила его, успокоила и угостила; но он, злоупотребив правами гостеприимства, начал ухаживать за мной и объяснился мне в любви…
— Где он? где он?.. Я его убью… — закричал в исступлении муж.
Мариго начала просить:
— За мою верность и любовь и за то, что я так с тобой откровенна, я прошу и умоляю тебя, мой друг, не обагряй рук твоих кровью. Мы сделаем ему только наставление и отпустим его… Обещай мне это, и я укажу тебе, где он…
— Говори, говори, где он? — кричал муж. — За твою любовь и верность обещаю тебе отпустит его живым… Но я сокрушу ему ребра… Скажи только, где он?!.
Голос хозяина был силен и грозен, и бедный философ стоял в шкафу ни жив, ни мертв, и воссылал только к небу страстные и слезные мольбы.
Мариго долго уговаривала мужа, наконец, сказала ему:
— Он в этом шкафу… Не убивай его только до смерти… Вот тебе ключ… Держи.
— А! а! — радостно вскрикнул разъяренный супруг.
А путешественник в последний раз возвел очи к небу и мысленно сказал:
«Боже Праведный, спаси меня!»
Но в ту же минуту, прежде чем муж успел по-
