— «Что̀ вы, благословенные, что вы? Это я… Попъ здѣшній…»
Остановились солдаты. А онъ шепчетъ имъ:
— «Не входите вы, благословенные, въ домъ. Иліа человѣкъ ужасный. Онъ, спрятавшись, прежде чѣмъ сдаться, перебьетъ изъ ружья много народу. Вотъ скоро заря; дождитесь его и убейте. Будь онъ проклятъ, анаѳема, и меня измучилъ… Пора уже мнѣ и утреню мою прочесть… Пустите меня, дѣти мои, домой пройти».
— «Иди, учитель, иди, — сказалъ офицеръ, — ты скажи намъ только, одинъ Иліа въ домѣ сидитъ или есть съ нимъ товарищи?»
— «Одинъ, — сказалъ Иліа и ушелъ; а какъ отошелъ подальше и какъ почувствовалъ, что до молодцовъ его уже не далеко, обернулся съ высоты къ туркамъ, выстрѣлилъ въ нихъ изъ пистолета и закричалъ имъ что было силы: — Вотъ вамъ разбойникъ Иліа гдѣ! Вотъ онъ гдѣ!»
И убѣжалъ опять въ горы съ молодцами; а попа нашли въ домѣ связаннаго и раздѣтаго.
Объ этомъ знаменитомъ дѣлѣ его въ газетахъ эллинскихъ писали и многіе греки наши. Сотираки, который его предать хотѣлъ, «пресмыкающимся» человѣкомъ звали, а про Илію говорили: «Намъ, эллинамъ, такіе герои нужны; насъ немного на свѣтѣ, и потому надо, чтобъ одинъ эллинъ и мужествомъ, и умомъ равнялся бы десяти людямъ другихъ племенъ и государствъ!»
Изъ Турціи въ Элладу Иліа ушелъ при Хусни-пашѣ. Хусни-паша былъ искусенъ въ преслѣдованіи разбоя, и когда его назначили губернаторомъ Эпира, капитану Иліи стало труднѣе. Иные изъ паликаръ его оставили, и онъ рѣшился бѣжать въ Элладу. Эллинамъ, разумѣется, нѣтъ нужды заботиться о разбоѣ въ Турціи.
Ушелъ Иліа безъ денегъ — ничего тогда у него не оста-
— «Что вы, благословенные, что вы? Это я… Поп здешний…»
Остановились солдаты. А он шепчет им:
— «Не входите вы, благословенные, в дом. Илиа человек ужасный. Он, спрятавшись, прежде чем сдаться, перебьет из ружья много народу. Вот скоро заря; дождитесь его и убейте. Будь он проклят, анафема, и меня измучил… Пора уже мне и утреню мою прочесть… Пустите меня, дети мои, домой пройти».
— «Иди, учитель, иди, — сказал офицер, — ты скажи нам только, один Илиа в доме сидит или есть с ним товарищи?»
— «Один, — сказал Илиа и ушел; а как отошел подальше и как почувствовал, что до молодцов его уже недалеко, обернулся с высоты к туркам, выстрелил в них из пистолета и закричал им что было силы: — Вот вам разбойник Илиа где! Вот он где!»
И убежал опять в горы с молодцами; а попа нашли в доме связанного и раздетого.
Об этом знаменитом деле его в газетах эллинских писали и многие греки наши. Сотираки, который его предать хотел, «пресмыкающимся» человеком звали, а про Илию говорили: «Нам, эллинам, такие герои нужны; нас немного на свете, и потому надо, чтоб один эллин и мужеством, и умом равнялся бы десяти людям других племен и государств!»
Из Турции в Элладу Илиа ушел при Хусни-паше. Хусни-паша был искусен в преследовании разбоя, и когда его назначили губернатором Эпира, капитану Илии стало труднее. Иные из паликар его оставили, и он решился бежать в Элладу. Эллинам, разумеется, нет нужды заботиться о разбое в Турции.
Ушел Илиа без денег — ничего тогда у него не оста-
