Мы отговаривали его бросать красильщика, боялись отдать его Хамиду.
И сначала онъ послушался насъ; только разъ ушелъ онъ, не спросясь у старика, гулять и не сказалъ куда, краску нужную спряталъ. Старикъ на другое утро его бить сталъ. День былъ воскресный. Ударилъ его разъ, ударилъ два, Маноли на улицу выбѣжалъ, а старикъ вышелъ за нимъ, не спѣша, и остановилъ его на углу. Прижался Маноли спиной къ стѣнкѣ и ждетъ, что̀ будетъ. Подошелъ старикъ, стоялъ сперва молча предъ нимъ, а потомъ какъ ударилъ, феска съ брата упала; ударилъ другой — кровь у Маноли изо рта пошла.
Было тутъ много арабовъ и турокъ. Кинулись они и стали брата отнимать у старика. Одинъ арабъ старый говоритъ: «Грѣхъ тебѣ молодого бить такъ; сегодня праздникъ у васъ, а ты бьешь его!»
Старикъ видитъ заступниковъ много; оставилъ брата, а туркамъ и арабамъ сказалъ, когда уходилъ: «Не грѣхъ мой вамъ забота, а у васъ у всѣхъ пакость на умѣ; оттого вы молодыхъ и жалѣете!» Старика за эти слова мусульманамъ двѣ недѣли въ тюрьмѣ продержали; а Маноли пересталъ насъ слушаться послѣ этого, ушелъ къ Хамиду; и въ новомъ платьѣ, съ цѣпью серебряной на часахъ, сѣлъ какъ картинка въ лавкѣ у безпутнаго турка.
Дивлюсь я всегда, отчего нашей семьѣ такая доля несчастная выпала? Въ одинъ годъ и мать скончалась, и мужа моего камнемъ раздавило, и брата убили турки въ Ханьѣ. Игуменъ монастыря Пресвятой Богородицы такъ говорилъ мнѣ объ этомъ. Апостолъ Іаковъ сказалъ: «надо радоваться всякому горю и искушенію. Въ горѣ и въ искушеніи терпѣнье человѣческое видно». Игуменъ этотъ былъ человѣкъ молодой и ученый; въ Аѳинахъ учился. Проповѣди говорилъ очень высоко и монастырь въ по-
Мы отговаривали его бросать красильщика, боялись отдать его Хамиду.
И сначала он послушался нас; только раз ушел он, не спросясь у старика, гулять и не сказал куда, краску нужную спрятал. Старик на другое утро его бить стал. День был воскресный. Ударил его раз, ударил два, Маноли на улицу выбежал, а старик вышел за ним, не спеша, и остановил его на углу. Прижался Маноли спиной к стенке и ждет, что будет. Подошел старик, стоял сперва молча пред ним, а потом как ударил, феска с брата упала; ударил другой — кровь у Маноли изо рта пошла.
Было тут много арабов и турок. Кинулись они и стали брата отнимать у старика. Один араб старый говорит: «Грех тебе молодого бить так; сегодня праздник у вас, а ты бьешь его!»
Старик видит заступников много; оставил брата, а туркам и арабам сказал, когда уходил: «Не грех мой вам забота, а у вас у всех пакость на уме; оттого вы молодых и жалеете!» Старика за эти слова мусульманам две недели в тюрьме продержали; а Маноли перестал нас слушаться после этого, ушел к Хамиду; и в новом платье, с цепью серебряной на часах, сел как картинка в лавке у беспутного турка.
Дивлюсь я всегда, отчего нашей семье такая доля несчастная выпала? В один год и мать скончалась, и мужа моего камнем раздавило, и брата убили турки в Ханье. Игумен монастыря Пресвятой Богородицы так говорил мне об этом. Апостол Иаков сказал: «надо радоваться всякому горю и искушению. В горе и в искушении терпенье человеческое видно». Игумен этот был человек молодой и ученый; в Афинах учился. Проповеди говорил очень высоко и монастырь в по-
