и спасся благодаря своему умѣнью плавать и еще благодаря просьбамъ одного поляка (какъ вы увидите дальше). Лизавета Іосифовна погибла и г. Маврогени тоже. Простите! Чѣмъ же я виноватъ, что долженъ, наконецъ, написать эти строки? Племянникъ мой съ большимъ удивленіемъ увидалъ вашу супругу на этомъ турецкомъ пароходѣ, который шелъ изъ Александріи въ Константинополь. Онъ говорилъ съ Лизаветой Іосифовной и нашелъ ее очень похудѣвшею, но веселою. Ѣхали двое сутокъ, какъ вдругъ, по незнанію или небрежности капитана, машина остановилась, и въ то же время открылась течь. Турецкіе матросы не хотѣли качать воду, заставили пассажировъ и, пользуясь смятеніемъ, крали вещи. Капитанъ былъ пьянъ. Племянникъ мой говоритъ, что супруга ваша, снявъ шаль и шляпку, работала лучше многихъ мужчинъ; г. Маврогени также обнаружилъ много энергіи. Стрѣляли изъ пушекъ, требуя помощи. Наконецъ показался одинъ египетскій, корабль. Увидѣвъ, въ чѣмъ дѣло, египетскій капитанъ потребовалъ себѣ 300,000 піастровъ (около 48,000 р.) за спасеніе пассажировъ и экипажа. Онъ полагалъ, что на пароходѣ много богатыхъ негоціантовъ. Пока спорили, собирали деньги, плакали, кричали, пароходъ сталъ тонуть. Капитанъ корабля послалъ небольшую шлюпку, чтобы взять гаремъ одного паши; съ этими турчанками спаслась, по ихъ настояніямъ, жена одного здѣшняго купца; кромѣ нея и турчанокъ спаслись еще двое: мой племянникъ и одинъ, какъ я сказывалъ, молодой польскій эмигрантъ. Послѣдній доплылъ до корабля, влѣзъ туда и упалъ къ ногамъ капитана, умоляя спасти моего племянника, съ которымъ онъ подружился дорогой. И его взяли на шлюпку. Племянникъ мой говоритъ, что, бросаясь въ море, онъ какъ во снѣ видѣлъ мелькомъ вашу несчастную супругу. Она стояла у борта и, кажется, разрывала на себѣ платье, чтобы тоже плыть. Корабль быстро ушелъ, и всѣ остальные погибли: пьяный капитанъ турецкій, матросы, множество пассажировъ. Нѣтъ сомнѣнія, что и Г. Маврогени утонулъ. Вице-король приказалъ отрубить голову египетскому капитану.
и спасся благодаря своему уменью плавать и еще благодаря просьбам одного поляка (как вы увидите дальше). Лизавета Иосифовна погибла и г. Маврогени тоже. Простите! Чем же я виноват, что должен, наконец, написать эти строки? Племянник мой с большим удивлением увидал вашу супругу на этом турецком пароходе, который шел из Александрии в Константинополь. Он говорил с Лизаветой Иосифовной и нашел ее очень похудевшею, но веселою. Ехали двое суток, как вдруг, по незнанию или небрежности капитана, машина остановилась, и в то же время открылась течь. Турецкие матросы не хотели качать воду, заставили пассажиров и, пользуясь смятением, крали вещи. Капитан был пьян. Племянник мой говорит, что супруга ваша, сняв шаль и шляпку, работала лучше многих мужчин; г. Маврогени также обнаружил много энергии. Стреляли из пушек, требуя помощи. Наконец показался один египетский, корабль. Увидев, в чем дело, египетский капитан потребовал себе 300,000 пиастров (около 48,000 р.) за спасение пассажиров и экипажа. Он полагал, что на пароходе много богатых негоциантов. Пока спорили, собирали деньги, плакали, кричали, пароход стал тонуть. Капитан корабля послал небольшую шлюпку, чтобы взять гарем одного паши; с этими турчанками спаслась, по их настояниям, жена одного здешнего купца; кроме неё и турчанок спаслись еще двое: мой племянник и один, как я сказывал, молодой польский эмигрант. Последний доплыл до корабля, влез туда и упал к ногам капитана, умоляя спасти моего племянника, с которым он подружился дорогой. И его взяли на шлюпку. Племянник мой говорит, что, бросаясь в море, он как во сне видел мельком вашу несчастную супругу. Она стояла у борта и, кажется, разрывала на себе платье, чтобы тоже плыть. Корабль быстро ушел, и все остальные погибли: пьяный капитан турецкий, матросы, множество пассажиров. Нет сомнения, что и Г. Маврогени утонул. Вице-король приказал отрубить голову египетскому капитану.
