«Повторяю, что я хочу тебя видѣть только тогда, когда ты съ радостью оставишь его. Если же ваша любовь навѣкъ, то упроси его вернуться сюда съ тобой и взять себѣ все мое имѣніе; а я пойду въ монахи и только разъ въ мѣсяцъ буду навѣщать васъ. Онъ знаетъ, что я сдержу слово.
Прощай, пожми его руку за меня.
Вотъ уже больше трехъ недѣль нѣтъ слуховъ! Какъ Дни идутъ медленно! А ночью нѣтъ сна…
«Нѣтъ силъ безъ васъ и безъ всего нашего. Все мнѣ здѣсь чужое. Что хорошаго въ этихъ лимонныхъ и померанцевыхъ деревьяхъ! Точно они нарочно сдѣланы въ магазинѣ! То ли дѣло наши сосны на горахъ и орѣшникъ! Онъ умоляетъ меня остаться. Вчера умолялъ, умолялъ. Я дала ему еще слово на два мѣсяца. Мы поѣдемъ въ Аѳины и въ Египетъ, а оттуда я скоро уѣду въ Одессу. До свиданья, мой другъ!»
«Я не дождалась вашего отвѣта. Я скоро буду. Я не виню его; я знаю, что у него такой характеръ — ревнивый и вѣтреный. Здѣсь есть теперь циркъ, и онъ всѣ ночи проводитъ у одной француженки. А мнѣ никогда не давалъ шага сдѣлать отъ ревности. Я готова была сносить его бѣшенство, пока онъ былъ вѣренъ. А теперь я утомилась; я хочу васъ видѣть; мнѣ страшно иногда, какъ будто я грѣхъ большой сдѣлала, не тѣмъ, что я его люблю (я по-
«Повторяю, что я хочу тебя видеть только тогда, когда ты с радостью оставишь его. Если же ваша любовь навек, то упроси его вернуться сюда с тобой и взять себе всё мое имение; а я пойду в монахи и только раз в месяц буду навещать вас. Он знает, что я сдержу слово.
Прощай, пожми его руку за меня.
Вот уже больше трех недель нет слухов! Как Дни идут медленно! А ночью нет сна…
«Нет сил без вас и без всего нашего. Всё мне здесь чужое. Что хорошего в этих лимонных и померанцевых деревьях! Точно они нарочно сделаны в магазине! То ли дело наши сосны на горах и орешник! Он умоляет меня остаться. Вчера умолял, умолял. Я дала ему еще слово на два месяца. Мы поедем в Афины и в Египет, а оттуда я скоро уеду в Одессу. До свиданья, мой друг!»
«Я не дождалась вашего ответа. Я скоро буду. Я не виню его; я знаю, что у него такой характер — ревнивый и ветреный. Здесь есть теперь цирк, и он все ночи проводит у одной француженки. А мне никогда не давал шага сделать от ревности. Я готова была сносить его бешенство, пока он был верен. А теперь я утомилась; я хочу вас видеть; мне страшно иногда, как будто я грех большой сделала, не тем, что я его люблю (я по-
