Вдали все слышенъ страшный гулъ съ небольшими роздыхами Недавно штурмъ отбитъ отъ Малахова Кургана. Отличился одинъ генералъ Хрулевъ, о которомъ я прежде не слыхалъ. Дай Богъ намъ побольше военныхъ дарованій!
Насъ, крымскихъ жителей, затрогиваетъ не только честь русскаго оружія; намъ грозятъ самыя глубокія потери. Если, отъ чего Боже сохрани, Крымъ возьмутъ весь и отдадутъ Турціи или еще хуже — сами союзники завладѣютъ имъ? Прощай, тогда горный рай! Куда мы поѣдемъ съ Лизой? Въ Россію, внутрь, гдѣ бродитъ столько старыхъ тѣней, гдѣ какъ изъ гробовъ возстанутъ близкіе и давно чужіе люди? А больше некуда. Еще лучше остаться у турокъ. Французы и англичане заведутъ вездѣ здѣсь желѣзныя дороги и фабрики, отъ пароходовъ отбоя не будетъ; будутъ топтать въ грязь все русское; одѣнутъ какъ разъ татаръ въ жакетки и фраки; распространится зловоніе мѣстныхъ газетъ…
«Courrier de la Tauride!» Прощай тогда дикая, забытая поэзія Крыма! Боже, избави насъ отъ завоеванія! Мы такъ тутъ сжились — Лиза, я и южный берегъ! Въ другомъ мѣстѣ (кто знаетъ) и я, и Лиза будемъ не тѣ!
Сейчасъ Лиза умоляла меня свозить ее хоть на сѣверную сторону въ Севастополь; хоть издали посмотрѣть на войну! видѣть, какъ громятъ бѣдный городъ, какъ ночью по небу летаютъ ракеты и каленыя ядра. Но я рѣшительно отказался взять ее… Лучше, чтобы развлечь ее, съѣзжу съ ней въ Симферополь. Теперь тамъ все кипитъ. Я знаю, что я тамъ встрѣчу много знакомыхъ изъ Москвы и Петербурга; но на войнѣ они будутъ и лучше и новѣе, да и развѣ, если станетъ больно, не могу я тотчасъ убѣжать отъ нихъ сюда?
Вдали всё слышен страшный гул с небольшими роздыхами Недавно штурм отбит от Малахова Кургана. Отличился один генерал Хрулев, о котором я прежде не слыхал. Дай Бог нам побольше военных дарований!
Нас, крымских жителей, затрагивает не только честь русского оружия; нам грозят самые глубокие потери. Если, от чего Боже сохрани, Крым возьмут весь и отдадут Турции или еще хуже — сами союзники завладеют им? Прощай тогда горный рай! Куда мы поедем с Лизой? В Россию, внутрь, где бродит столько старых теней, где как из гробов восстанут близкие и давно чужие люди? А больше некуда. Еще лучше остаться у турок. Французы и англичане заведут везде здесь железные дороги и фабрики, от пароходов отбоя не будет; будут топтать в грязь всё русское; оденут как раз татар в жакетки и фраки; распространится зловоние местных газет…
«Courrier de la Tauride!» Прощай тогда дикая, забытая поэзия Крыма! Боже, избави нас от завоевания! Мы так тут сжились — Лиза, я и южный берег! В другом месте (кто знает) и я, и Лиза будем не те!
Сейчас Лиза умоляла меня свозить ее хоть на северную сторону в Севастополь; хоть издали посмотреть на войну! видеть, как громят бедный город, как ночью по небу летают ракеты и каленые ядра. Но я решительно отказался взять ее… Лучше, чтобы развлечь ее, съезжу с ней в Симферополь. Теперь там всё кипит. Я знаю, что я там встречу много знакомых из Москвы и Петербурга; но на войне они будут и лучше и новее, да и разве, если станет больно, не могу я тотчас убежать от них сюда?
