на привычкѣ, постепенно слагающейся съ дѣтства при перенятіи произношенія окружающихъ взрослыхъ, чему благопріятствуютъ тонкость слуха и тонкость мышечнаго чувства у дѣтей.
Однако, какъ свидѣтельствуетъ исторія языка, звуки послѣдняго не остаются въ одномъ и томъ же видѣ, но измѣняются во времени, что̀ и составляетъ сущность втораго закона — закона измѣнчивости звуковой системы. Этотъ второй законъ нисколько не противорѣчитъ первому, такъ какъ касается не рѣчи отдѣльныхъ индивидуумовъ, но языка въ его историческомъ развитіи. Самый процессъ звуковаго измѣненія языка, происходящій въ теченіе продолжительныхъ періодовъ времени, представляетъ собою весьма сложное явленіе и зависитъ отъ многихъ факторовъ, изъ которыхъ мы подчеркнемъ здѣсь смѣну генерацій, производящую перерывы въ традиціи языка и соединенную съ нѣкоторыми звуковыми новшествами. Возникновеніе этихъ новшествъ можно пояснить до нѣкоторой степени слѣдующимъ образомъ. Дѣти, встрѣчая въ рѣчи взрослыхъ звуки въ различныхъ варіаціяхъ въ зависимости отъ положенія въ словахъ, могутъ, подмѣтивъ тотъ или другой нюансъ, облюбовать его и употреблять предпочтительно передъ другими, при чемъ слегка намѣченный нюансъ можетъ быть и преувеличенъ[1]; если же такой нюансъ гармонируетъ съ остальной звуковой системой языка и удобенъ для произношенія, то, при подражаніи со стороны другихъ индивидуумовъ, онъ легко можетъ постепенно утвердиться и въ цѣломъ говорѣ, особенно, среди молодаго поколѣнія. Отсюда и получаются отмѣчаемыя отдѣльными изслѣдователями нѣкоторыя звуковыя различія у старшихъ и младшихъ представителей того или другаго го-
- ↑ Срв. какъ ребенок, когда ему удалось осилить произношеніе труднаго или понравившагося звука, какъ напр. р , нерѣдко начинаетъ его преувеличивать.
