и такъ или иначе содѣйствовавшихъ ея прогрессу, а попытаемся съ надлежащею осторожностью на основаніи этихъ работъ представить нѣкоторыя наиболѣе установленныя въ наукѣ черты матеріальной и семейно-общественной культуры аріо-европейскаго пранарода, обращая при этомъ особенное вниманіе на методологическую сторону дѣла.
Прежде всего посмотримъ, къ какому выводу приводятъ лингвистическія данныя относительно мѣстожительства аріо-европейскаго пранарода. Надо замѣтить, что данныя эти чрезвычайно скудны и состоять пока лишь изъ немногихъ словъ, относящихся главнымъ образомъ къ названіямъ изъ растительнаго и животнаго міра, какъ напр. „береза“, „волкъ“:
скт. bhūrjaḥ ≠ береза, ст.-сл. брѣӡа ≠ лит. béržas ≠ нѣм. Birke, др.-вхн. birihha.
скт. vŕkaḥ ≠ рус. волкъ, ст.-сл. влъкъ ≠ лит. vil̃kas ≠ нѣм. Wolf, гот. vulfs ≠ греч. λίκος.
Изъ этихъ данныхъ слѣдуетъ, что территорія аріо-европейскаго пранарода находилась въ области распространенія березы, т. е. въ умѣренномъ поясѣ (Азіи или Европы), чему не противорѣчить и второе названіе — волка (срв. также существованіе родственныхъ словъ для обозначенія „зимы“ и „снѣга“). Вмѣстѣ съ тѣмъ оба эти названія свидѣтельствуютъ о присутствіи лѣсовъ въ данной области. На это же указываютъ и названія для „меда“ и „лѣсной пчелы“, также повторяющіяся въ нашихъ языкахъ. Благодаря подобнымъ даннымъ неопредѣленная длинная топографическая зона, переходящая изъ Азіи въ Европу и предполагаемая для мѣстожительства пранарода, уже нѣсколько ограничивается. Что касается еще болѣе опредѣленнаго установленія колыбели аріо-европейскаго племени, то вопросъ пока остается открытымъ. Долгое время считали прародиною аріо-европейскаго
