ки, что̀ дѣйствительно и оказалось при испытаніи. При этомъ ошибки въ чтеніи представляли нѣкоторыя особенности по сравненію съ самостоятельною рѣчью больнаго, и это конечно проистекало отъ того, что при чтеніи не происходитъ придумыванія словъ, а лишь воспроизводится готовое написанное. Самыя ошибки при чтеніи по своимъ типамъ нѣсколько напоминали обмолвки, съ тою особенностью, что выражались въ слишкомъ рѣзко-неправильной формѣ. Матеріаломъ для чтенія больнаго послужилъ начальный отрывокъ изъ разсказа Ось и чека: „Ѣхалъ извощикъ Семенъ съ кладью глухой дорогой по голому, ровному, степному мѣсту“; при чтеніи этихъ строкъ больной сдѣлалъ ошибки слѣдующихъ типовъ: 1) звуко-артикуляціонныя, представлявшія взаимную мѣну парныхъ согласныхъ, напр. звонкихъ и соотвѣтствующихъ глухихъ (прочиталъ вм. „съ“ — за, вм. „го“ — ка), и вообще частично сходныхъ (р и л и др.), также пропуски (особенно j, напр. „-дью" → -ду) и, наконецъ, въ болѣе затруднительныхъ случаяхъ подстановку излюбленныхъ звуковъ, чаще всего т и вообще переднеязычныхъ; 2) морфологическія, состоявшія въ механическомъ договариваніи по аналогіи къ другимъ словамъ, частично сходнымъ по звукамъ, напр. „съ кладью“ → закрыла, „дорогой“ → дорова (можетъ быть по аналогіи къ слову „здорова“), „пустая“ → путь и т. п. Отмѣченные типы ошибокъ проявлялись и при повторномъ чтеніи, но уже представляли иныя варіаціи. Кромѣ того, больной допустилъ рядъ ошибокъ, представлявшихъ слишкомъ значительныя отклоненія отъ нормы и лишь самымъ отдаленнымъ образомъ напоминавшія дѣйствительно написанное; напр. вмѣсто „голо-“ онъ прочелъ суто-, что вѣроятно надо объяснить усилившимся утомленіемъ, которое и вообще оказывало ухудшающее вліяніе на его рѣчь.[1] При подобныхъ крупныхъ
- ↑ Чтеніе становилось болѣе неправильнымъ также при торопливости; если же больной не спѣшилъ, то читалъ значительно лучше, хотя и монотонно.
