было, что нѣкоторыя слова не шли ему на языкъ, не смотря на большія усилія съ его стороны. Объ этихъ послѣднихъ свидѣтельствовали какъ нѣкоторые жесты больнаго, безпомощно подносившаго напр. руку къ головѣ, такъ и напряженное выраженіе лица съ двумя выступавшими вертикальными складками на лбу. Всѣмъ этимъ больной нашъ напоминалъ человѣка, забывшаго нужное слово и тщетно старающагося припомнить его, съ той однакожѣ разницей, что подобныя затрудненія встрѣчались у него на каждомъ шагу. Изъ сказаннаго до сихъ поръ очевидно, что у больнаго путь въ мозгу отъ центра слышимой рѣчи къ центру понятій дѣйствовалъ исправно, ибо пониманіе рѣчи другихъ совершалось безпрепятственно, но путь отъ центра понятій къ произносительно-рѣчевымъ центрамъ былъ значительно заторможенъ. Однако, когда больному подсказывалось требующееся слово, онъ подтверждалъ и могъ повторить его, а это доказываетъ, что помимо обычнаго пути отъ понятій къ произношенію существуетъ еще иной, непосредственно ведущій отъ слуховыхъ центровъ къ произносительно-артикуляціоннымъ. При этомъ больной могъ повторять не только знакомыя слова, но и неизвѣстныя ему (въ томъ числѣ искусственныя), что еще болѣе подтверждаетъ существованіе упомянутаго пути.[1] Отсюда слѣдуетъ, что кровоизліяніе въ періодъ нашихъ наблюденій занимало переходный участокъ между главнымъ произносительно-смысловымъ центромъ и частными артикуляціонными, почти не затрагивая этихъ послѣднихъ; мы говоримъ — „почти“, потому что — какъ увидимъ далѣе — и нѣкоторыя артикуляціонныя работы были слегка затруднены. Перейдемъ теперь къ разсмотрѣнію самыхъ недостатковъ рѣчи больнаго арти-
- ↑ Можно думать, что этому именно пути соотвѣтствуетъ рефлекторный путь подражанія слышимымъ словамъ у маленькихъ дѣтей въ извѣстный періодъ, а также у нѣкоторыхъ говорящихъ птицъ, какъ напр. попугаевъ.
