ный звукъ s, а остальные звуки при воспроизведеніи этого слова частью переставилъ, частью субститировалъ другими, и притомъ только въ предѣлѣ начальныхъ двухъ слоговъ (конца же не могъ припомнить), такъ что получилось сочетаніе стюли…; вмѣсто фамиліи „Путилова“ вспомнилась фамилія Павлищева, фамилія же „Кондратовичъ“ → Кондоратская, и т. п. Не всегда однако въ памяти остается начало слова, а иногда просто нѣкоторые звуки, очевидно почему-то болѣе поразившіе вниманіе. Такъ, напр., одинъ крестьянинъ запомнилъ домъ „Эккермана“ въ видѣ Маркова, уловивъ изъ всего звуковаго комплекса ударенный слогъ ма, къ которому присоединилъ характерные согласные р и к. Въ качествѣ примѣровъ перестановки при припоминаніи укажемъ: Gerber → Berger, Густавъ → Августъ; лицо полуобразованное припомнило слово „зефиръ“ въ видѣ везиръ (при чемъ кромѣ перестановки произошла еще замѣна глухаго придувнаго ф’ соотвѣтствующимъ звонкимъ); и т. д. Чго касается ритма словъ, то, какъ мы указывали выше, большинство словъ воспроизводится въ памяти съ сохраненіемъ таковаго, примѣры чего видимъ и въ приведенныхъ уже случаяхъ припоминанія.
Обычно звуковой моментъ при припоминаніи словъ усложняется моментомъ морфологическимъ; такъ, напр., можетъ запомниться какая-нибудь морфема слова, которая затѣмъ въ связи съ другими звуковыми слѣдами помогаетъ оживить въ памяти, хотя бы и ошибочно, остальную часть слова; срв. вмѣсто фамиліи „Лянгель“ припомнилась фамилія Генкель (тоже извѣстная лицу припомнившему), при чемъ, очевидно, наибольшее впечатлѣніе на память произвело окончаніе -ель въ сочетаніи съ предшествующимъ звукосочетаніемъ носоваго согласнаго съ заднеязычнымъ взрывнымъ; что же касается начала слова, то оно выпало изъ памяти и субститировалось другимъ, совершенно несходнымъ, но съ сохраненіемъ ритма.
