видно, что процессъ воспріятія предложенія, высказаннаго другимъ лицомъ, будетъ уже обратнымъ, т. е. не расчлененіемъ цѣлостной мысли, а образованіемъ таковой по отдѣльнымъ ея элементамъ, выраженнымъ членами высказаннаго предложенія.
Слѣдуя нѣмецкому ученому Габеленцу, нѣкоторые лингвисты, трактуя о предложеніи, выдвигаютъ на видное мѣсто ученіе о т. наз. „психологическихъ“ сказуемомъ и подлежащемъ. Уже самое названіе показываетъ, что при этомъ психологіи навязываются чуждыя ей категоріи, заимствованныя изъ синтаксиса, но получившія другой смыслъ. И въ самомъ дѣлѣ, согласно этому ученію, каждый членъ грамматическаго предложенія, если на немъ сосредоточено главное вниманіе, является психологическимъ сказуемымъ; напр. въ выраженіи „домъ горитъ!“ подчеркнутое слово „домъ“ будетъ психологическимъ сказуемымъ, а въ выраженіи „домъ горитъ!“ психологическимъ сказуемымъ является уже слово „горитъ“, на которомъ сосредоточивается вниманіе. Ясно, что здѣсь не болѣе, какъ неудачная замѣна прежняго ученія о логическомъ удареніи, которое можетъ приходиться на любомъ членѣ предложенія, модифицируя соотвѣтствующимъ образомъ смыслъ этого предложенія. Прибавимъ, что съ перемѣною мѣста логическаго ударенія видоизмѣняется и расположеніе интонаціи въ предложеніи, какъ сейчасъ покажемъ. Въ качествѣ примѣра возьмемъ вопросительную фразу „ты куда пошелъ?“ произнесенную нѣсколько разъ, но съ перестановкою словъ и перемѣною мѣста логическаго ударенія:
_page_134.jpg)
четаніе нѣсколькихъ представленій или группъ представленій, и средство вызывать въ душѣ слушающаго то же сочетаніе тѣхъ же представленій»), между тѣмъ какъ оба эти момента привходятъ въ образованіе предложеній.
