„Господи Милосердный! Доколѣ Ты будешь спокойно взирать на несчастья, постигающія Твой избранный народъ... Это бѣдствіе стоило жизни очень многимъ евреямъ... Ибо одинъ буянъ 1) изъ Тетіева явился въ городъ 2) и умертвилъ болѣе четырехсотъ человѣкъ. Затѣмъ они (?) принялись за находившихся въ городѣ евреевъ и истребили ихъ въ количествѣ 5,000 человѣкъ... Многіе хотѣли купить себѣ жизнь цѣною дорогого выкупа, но это не помогло; и кто только могъ бѣжать—бѣжалъ. Первою несчастною жертвою сдѣлалась женщина, гнавшая на разсвѣтѣ въ поле скотъ. Буянъ, наткнувшись на нее, ударилъ ее своимъ ножемъ. Свидѣтельницей этого страшнаго зрѣлища была другая женщина торговка. Охваченная ужасомъ, она стремительно бросилась къ находившимся въ городѣ евреямъ... Послѣдніе, убѣдившись въ неизбѣжности своей печальной участи, рѣшили не отступать, хотя-бы пришлость погибнуть 3). Городской канторъ, предвидя близкую смерть, побѣжалъ въ микву 4), облачился, какъ для молитвы подобаетъ, плача и вопя, сталъ исповѣдываться. Встрѣтившись съ буяномъ,
какъ напримѣръ эпизодъ объ истребленіи евреевъ у г. Балты, или безъ всякой критики весьма наивно помѣщаетъ слухи и догадки, ходившіе среди евреевъ, которые онъ выдаетъ за факты, но которыхъ онъ не могъ бы знать, еслибы они и происходили въ дѣйствительности и еслибы авторъ и проживалъ въ Умани во время катастрофы; таковы, напримѣръ, свѣдѣнія о совѣщаніи Гонты съ Желѣзнякомъ, о секретной перепискѣ Гонты съ Младановичемъ и т. п. Мы также не согласны съ мнѣніемъ г. Галанта, относительно объективнаго настроенія автора мемуара, который, по его мнѣнію, написанъ „безъ всякихъ предвзятыхъ тенденцій и собственной личной окраски“. Для всякаго читателя ясно, что авторъ смотритъ на происшествія исключительно съ точки зрѣнія интересовъ своихъ единоплеменниковъ, естественно скорбитъ о постигшемъ ихъ горѣ и утрируетъ вслѣдствіе личнаго возмущенія, какъ бѣдствія, постигшія его единовѣрцевъ, такъ и доблестное ихъ поведеніе: стойкость, мужество и т. п.—Ред.(!)
1) Въ жаргонномъ текстѣ, съ котораго мы переводимъ, написано др. еврейское слово pochas, что значитъ легкомысленный, легкоумный, буянъ; послѣднимъ значеніемъ я всюду буду переводить приведенное еврейское слово. 2) Надо полагать, что рѣчь идетъ тутъ или о Звенигородкѣ, или о Лисянкѣ. 3) О томъ, что евреи твердо рѣшили не покидать города, хотя-бы съ опаскостью для жизни, мы находимъ неоспоримыя доказательства и у другихъ историковъ. Мордовцевъ. Гайдамачина; Оп. бѣд. пост. Умань и Украйну. „Кіев. Стар.“ 1882 г. Мартъ. 4) Нѣчто въ родѣ купаленъ, гдѣ благочестивые евреи предъ молитвою совершаютъ надъ собою обрядъ омовенія тѣла.
