Вслѣдствіе этого постепенно усложняющаяся соціальная жизнь начинаетъ опережать развитіе обычнаго права. Является потребность въ сознательномъ установленіи новыхъ, а также въ измѣненіи дѣйствующихъ правилъ общежитія. И вотъ въ результатѣ начинается законодательная дѣятельность, органы, формы и конкретное содержаніе которой бываютъ весьма различны и зависятъ отъ степени развитія самой соціальной среды и отъ окружающихъ ее внѣшних условій.
Въ зависимости отъ того или иного характера этой дѣятельности измѣняется и общественное правосознаніе. При благоприятныхъ условіяхъ оно переходить изъ чувства обязательности подчиненія существующему порядку вещей въ живое чувство обязательности подчиненія законному порядку вообще; при неблагоприятныхъ условіяхъ оно напротивъ вытѣсняется слѣпымъ чувствомъ обязательности подчиненія волѣ властвующихъ. Въ большинствѣ случаевь то и другое чувство въ разныхъ пропорціяхъ борются между собою.
2) Мы разсмотрѣли общия условія возникновенія и роста общественнаго правосознанія и установили вмѣстѣ съ тѣмъ связь, которая существуетъ между развитіемъ правосознанія и развитіемъ главнѣйшихъ внѣшнихъ формы выраженія складывающихся в данной средѣ правилъ общежития, каковыми въ порядкѣ исторической преемственности являются судебныя рѣшенія, обычное право и законодательная дѣятельность.
При этомъ мы убѣдились, что конкретное на первыхъ порахъ правосознаніе со временемъ пріобрѣтаетъ все болѣе отвлеченный характеръ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ оно все болѣе превращается въ источникъ обязательности соблюденія тѣхъ или других правиль общежитія вообще, безотносительно къ содержанію дѣйствующихъ въ данной средѣ конкретныхъ нормъ.
Въ виду этого теперь выдвигается новый вопросъ: чѣмъ же опредѣляется содержаніе слагающихся въ данной средѣ правилъ общежитія и чѣмъ объясняется особенно на высшихъ ступеняхъ соціальнаго развитія, что въ данной средѣ дѣйствуютъ именно данныя нормы, а не другія какія-нибудь?
Прежде чѣмъ приступить къ разрѣшенію его, мы позво-
