ній были въ эту кампанію смѣлы, энергичны и рѣшительны; образцомъ для будущаго могутъ служить дѣйствія Эриванскаго отряда въ 1828 году, со времени перехода его въ наступленіе. Смѣлые набѣги и поиски вглубь курдскихъ кочевокъ, въ родѣ поисковъ за хребетъ Клычъ-гядукъ и къ Кешмирскому хребту, всегда производили на курдовъ сильное моральное впечатлѣніе и заставляли ихъ немедлено изъявлять намъ покорность. Такой образъ дѣйствій, какъ оказалось, привлекалъ курдовъ на нашу сторону, или заставлялъ ихъ по крайней мѣрѣ оставаться строго нейтральными, — гораздо скорѣе, нежели денежные подарки.
5) Эта же кампанія показала, что и слабыя силы могутъ съ полнымъ успѣхомъ защитить Эриванскую губернію отъ курдскихъ вторженій и грабежей, — но только при условіи активной обороны, т. е. при занятіи нами Баязета и его санджака: пока отрядъ князя Чавчавадзе оставался за Агрыдагомъ (пассивная оборона), Эриванская провинція подвергалась частымъ вторженіямъ курдовъ; переходъ-же въ наступленіе и взятіе Баязета сразу усмирили пограничныхъ курдовъ и заставили ихъ искать сближенія съ нами.
6) При умѣлой огранизаціи, мы можемъ воспользоваться покорными намъ курдами для нѣкотораго усиленія нашей конницы сформированными изъ нихъ милиціями; образцомъ можетъ служить организація четырехъ мусульманскихъ полковъ въ дѣйствующемъ корпусѣ графа Паскевича Эриванскаго.
