обходимости и даже искали нашего содѣйствія, чтобы получить власть на оставившія ихъ общества.
Непріязненные къ намъ старшины привлекаютъ курдовъ въ свои шайки — не вліяніемъ своимъ, а желаніемъ и обѣщаніемъ добычи. Это же желаніе заставляетъ и самихъ ихъ дѣйствовать, и всѣ безпорядки, производимые курдами, суть болѣе слѣдствіе ихъ бродяжнической жизни и наклонности къ воровству“.
Въ свою очередь полк. Бартоломей, письмомъ отъ 6-го сентября 1855 года, доносилъ ген. Муравьеву. слѣдующее:
„Съ самаго прибытія въ Эриванскій отрядъ увидѣлъ я въ начальникѣ отряда, а наиболѣе въ подполк. Лихутинѣ, завѣдывающемъ Штабомъ и имѣющемъ большое вліяніе какъ на дѣла отряда, такъ и на самаго начальника, явное нерасположеніе къ куртинскому полку вообще, и къ командиру онаго, маіору Джафаръ-агѣ. Подполк. Лихутинъ, а за нимъ начальникъ отряда, при первомъ со мною свиданіи, громко и рѣшительнымъ тономъ высказали мнѣ, что не ласками, а желѣзною рукой на куртинское народонаселеніе дѣйствовать должно; что наше вліяніе на этотъ народъ можетъ быть дѣйствительно лишь дотолѣ, доколѣ достигаетъ русскій штыкъ; что если мы и имѣемъ часть курдовъ къ намъ приверженныхъ, то это достигнуто единственно военными подвигами Эриванскаго отряда и проч. Выслушавъ ген. Суслова и подполк. Лихутина, я объявилъ имъ, что в. выс.-пр. угодно дѣйствовать на курдовъ другими мѣрами и приглашалъ ихъ слѣдовать не личнымъ ихъ убѣжденіямъ, а видамъ в. выс.-пр. Ген. Сусловъ и подполк. Лихутинъ болѣе не возражали и, казалось, соглашались со
