и рекрутъ, нежели довести дѣло до употребленія оружія; во всѣхъ подобныхъ случаяхъ командируемыя съ чиновниками войска служатъ лишь для внѣшняго устрашенія курдовъ.
Все вышеизложенное о степени власти турецкаго правительства среди различныхъ группъ курдовъ даетъ право придти къ заключенію, что и въ настоящее время турецкая администрація не имѣетъ пока должнаго авторитета среди большинства курдскаго населенія и что турокъ вовсе нельзя еще признать полными хозяевами раіоновъ, населенныхъ курдами. Въ Дерсимѣ съ Козуджаномъ, въ Моссульскомъ, Харпутскомъ, Алеппскомъ, Діарбекирскомъ и, мѣстами, даже въ Битлисскомъ и Ванскомъ вилаетахъ — взаимныя отношенія курдовъ и турецкихъ властей близки къ границамъ открытой враждебности; здѣсь турки довольствуются лишь номинальной властью.
Въ другихъ частяхъ Курдистана, особенно въ пограничной съ Закавказьемъ полосѣ, власть турокъ дѣйствительнѣе и прочнѣе, но только потому, что турецкая администрація не предъявляетъ къ курдамъ строгихъ требованій; она довольствуется существующей покорностью курдовъ и не желаетъ крутыми мѣрами привести ихъ къ безусловной покорности.
Вообще, во многихъ частяхъ Курдистана авторитетъ турецкихъ властей кончается тамъ, гдѣ нужно
