формировался вдали отъ русской границы, производить набѣги было некуда, а присутствіе регулярныхъ войскъ стѣсняло производство грабежей въ собственной странѣ; собравшись массами въ Ванѣ, курды, конечно, не могли бы прокормить себя и своихъ лошадей въ теченіе долгаго мобилизаціоннаго періода, т. к. о запасахъ турецкое правительство, какъ сказано, совсѣмъ не позаботилось.
Невозможное положеніе, въ которомъ находился Фаикъ-наша, наглядно выясняется изъ его телеграммъ къ Мухтару-пашѣ, получившихъ гласность на процессѣ Фаика-паши, преданнаго суду за малоуспѣшныя дѣйствія ввѣреннаго ему Ванскаго отряда.
20 апрѣля, т. е. послѣ занятія Эриванскимъ отрядомъ Баязета, Фаикъ-паша телеграфировалъ Мухтару: «отрядъ мой состоитъ всего изъ 380 штыковъ Ванскаго редифа третьяго призыва, да и тѣ въ лохмотьяхъ».
Событія подъ Баязетомъ дошли и до Константинополя и канцелярія султана, озабоченная неудачей формированія Ванскаго отряда, запрашивала, въ періодъ 20—22 апрѣля, Ванскаго пашу: «исполняетъ-ли шейхъ Абдулла свое обѣщаніе, успѣли-ли сформировать части войскъ изъ разныхъ племенъ?»; на это паша отвѣчалъ: «отъ предпріятій шейха еще не видно никакихъ послѣдствій; намъ сообщили, что большое число иррегулярныхъ войскъ изъ разныхъ пунктовъ округа находится уже на пути, но это послѣдовало лишь послѣ безпрерывныхъ напоминаній и побужденій съ моей стороны и то благодаря посылкѣ особыхъ чиновниковъ».
