щалъ старшинамъ назначить каждому явившемуся на службу всаднику ежемѣсячное жалованье въ 30 курушей (около 3 рублей), но курды обѣщали для его успокоенія выставить конницу даже безъ всякаго вознагражденія, но не иначе, какъ съ открытіемъ военныхъ дѣйствій[1]; наконецъ курды перестали даже являться въ Карсъ по вызову властей, отговариваясь или болѣзненнымъ состояніемъ, или тѣмъ, что въ свое время, т. е. когда наступитъ война, они успѣютъ выставить требуемыхъ отъ нихъ всадниковъ[2].
Этимъ окончились всѣ переговоры турецкаго начальства съ курдами Карсскаго пашалыка и ему удалось склонить на свою сторону лишь немногихъ зажиточныхъ курдовъ, которые и выставили на свой счетъ пикетъ изъ 20 всадниковъ вблизи нашей границы, который долженъ былъ ихъ извѣстить о нашемъ приближеніи, чтобы они могли своевременно избѣгнуть встрѣчи съ русскими и бѣжать вглубь пашалыка[3].
Съ несравненно большимъ успѣхомъ боролись турки противъ нашего вліянія на курдовъ Баязетскаго пашалыка. По дѣлу привлеченія на нашу сторону Баязетскихъ курдовъ мы весьма много разсчитывали, какъ уже сказано, на генералъ-маіора Джафаръ-агу; испытанное усердіе и огромное вліяніе, которымъ онъ
- ↑ Письмо ген.-маіора Духовского къ ген.-маіору Павлову, отъ 1-го марта 1877 года, № 34. (Архивъ Штаба Кавказскаго военнаго округа).
- ↑ Его же письмо къ ген.-маіору Павлову, отъ 20-го марта 1877 года, за № 44. (Архивъ Штаба Кавказскаго военнаго округа).
- ↑ Дѣло № 1442. (Архивъ Штаба Кавказскаго военнаго округа. Дѣла, относящіяся до послѣдней русско-турецкой войны).
