намѣренія и возможность двигаться и дойти до нихъ. Только близость русскаго или турецкаго войска и страхъ существенныхъ потерь, заставляли ихъ рѣшаться на открытое объявленіе себя на той или другой сторонѣ“.
Пріѣхавшіе старшины объявили покорность и всѣхъ ихъ, 14-го августа, отправили въ Александропольскій отрядъ къ князю Бебутову, которому они заявили о своемъ желаніи вступить въ подданство Россіи. Но изъявили покорность, и тѣмъ болѣе переселились къ намъ, очень немногіе курды; за исключеніемъ 300 семействъ аширетовъ Зиланлы и Джелали, всѣ остальныя общества, кочевавшія прежде въ Баязетскомъ и Діадинскомъ санджакахъ, оставались на южной сторонѣ Алла-дага, на кочевьяхъ Гайдеранлы, которые подѣлились съ ними на зиму своими зимовниками, точно также какъ курды Эриванской губерніи подѣлились съ переселившимися къ намъ[1].
- ↑ Переселенію въ наши предѣлы возможно большаго количества курдовъ придавали въ то время весьма большое значеніе и, видимо, князь Бебутовъ желалъ такого переселенія, что явствуетъ изъ нижеслѣдующихъ разсужденій полковника Лихутина, которыя приводимъ полностью, въ виду основательности доводовъ, приводимыхъ имъ противъ такого страннаго намѣренія высшаго Кавказскаго начальства: «Покорности и переселенію курдовъ въ наши предѣлы придавали большое значеніе; но я не думаю, чтобы то и другое имѣло какую-нибудь важность и привело къ какой нибудь опредѣленной цѣли. Покорность курдовъ въ самой Турціи, на время войны, не имѣетъ никакого особаго смысла, пока она существуетъ только на словахъ, а не на дѣлѣ, и въ землѣ ихъ остаются турецкія власти; а переселеніе въ наши предѣлы, сотнею семействъ болѣе или менѣе, не можетъ принести намъ
