жайшія курдскія общества откочевали еще далѣе: съ ними ушло и мусульманское населеніе Діадина; къ послѣднему послали краткое воззваніе,[1] послѣ чего жители Діадина возвратились въ свои жилища, а курды прислали своихъ депутатовъ. Полковникъ Лихутинъ объявилъ депутатамъ свое приказаніе: «не обижать армянъ и татаръ, жить спокойно, отстать отъ турецкаго войска и не принимать участія въ войнѣ; что въ такомъ случаѣ они могутъ быть увѣрены въ нашей снисходительности и дружбѣ, потому что мы воюемъ только съ турками, деремся съ войскомъ, а жителей покровительствуемъ и защищаемъ, и что непріязнь ихъ къ намъ была бы несправедлива, напрасна и для нихъ гибельна; что собственно для нашего войска выгодно драться съ ними и отбивать у нихъ даромъ имущества и стада, а не платить за все деньгами, какъ мы дѣлаемъ теперь.» Курды отвѣчали, что и для нихъ также нѣтъ причинъ драться съ русскими и что старшины явятся вскорѣ въ отрядъ для изъявленія покорности русскому Падишаху, а теперь обѣщаютъ жить спокойно.
Съ 9-го августа начали съѣзжаться въ лагерь у Дутаха старшины и депутаты курдскихъ обществъ Діадинскаго, Алашкертскаго и Кагызманскаго санджаковъ. «Несомнѣнно, на рѣшимость ихъ имѣли вліяніе», говоритъ полковникъ Лихутинъ въ своемъ сочиненіи: «переходъ отряда къ Дутаху и движеніе къ Діадину и Сурбъ-Оганесу, показавшіе, что мы можемъ имѣть
- ↑ См. приложеніе № 13. Воззваніе къ Діадинцамъ.
