бѣгство, то курды бросились преслѣдовать и грабить турецкія регулярныя войска, послѣ чего, съ награбленнымъ имуществомъ и оружіемъ, они разсѣялись по своимъ кишлякамъ и зимовникамъ, а часть ихъ, попавшая при общемъ бѣгствѣ турокъ въ Карсъ, произвела на базарѣ общій грабежъ, не отличая турокъ отъ христіанъ[1].
Такимъ образомъ, курды достигли своей цѣли: если имъ не удалось ограбить русскихъ, какъ это они предполагали, то за то они ограбили своихъ же турокъ; вѣдь только въ надеждѣ на грабежъ они и приняли участіе въ бою и если дѣйствовади на сторонѣ турокъ, то только потому, что никакъ не разсчитывали на ихъ пораженіе малочисленнымъ русскимъ отрядомъ.
Въ своемъ отношеніи въ военному министру[2] князь Воронцовъ излагалъ: „послѣ сраженія 19 ноября на Башкадыкларскихъ высотахъ, вся турецкая милиція, занимавшаяся во время сраженія и при отступленіи грабежемъ турокъ, разошлась по домамъ и всѣ курды съ поспѣшностью удалились въ свои зимнія пристанища и только Зиланлинскіе и Джунукскіе курды, подъ начальствомъ Шандинъ-аги, находятся нынѣ близь г. Кагызмана въ значительномъ числѣ. „Кур-
- ↑ Описаніе сраженія на Башъ-Кадыклярскихъ высотахъ, 19 ноября 1853 года, ген.-лейтенанта князя Бебутова. (Стр. 773—779 тома X актовъ археографической комиссіи).
Инструкція генералу Реаду. Всеподданнѣйшее письмо князя Воронцова, отъ 1 марта 1854 года. (Стр. 95 тома X актовъ археографической комиссіи).
- ↑ Отношевіе кн. Воронцова къ военному министру, отъ 4 декабря 1853 года, № 677. (Стр. 787 тома X актовь археографической комиссіи).
