и переселилась в новую ярангу, а малолетние дети остались в прежней под присмотром родственников умершего. Эти дети (мужского пола) являлись наследниками стада, и им принадлежало главное тавро.
Знаки помазания кровью жертвенного оленя в зимний убой наносились на лица, кисти рук (с тыльной стороны), на носки обуви и на одежду подмышками. Никто из чукчей не производил помазания лично самого себя.
Следует упомянуть еще о том, что на зимнем празднике, как и на осеннем, оленьей кровью смазывались все нарты, помещаемые на жертвенном месте. Аналогия в использовании оленьей крови для жертвенных целей в зимний и осенний убой оленей обнаруживается и в обычае помазания жилища. В осенний убой кровью смазывалась кибитка, установленная в стороне от яранги. Вблизи этой кибитки производился убой оленей, она заменяла ярангу не только в переносном, обрядовом понимании, но и именовалась ярангой (кааран) по той причине, что представляла собой небольшое своеобразное жилище, установленное на нарте и используемое для перевозки детей при перекочевках. На подлинной яранге кровью оленя смазывались все углы ровдужного покрытия с внешней стороны.
Заколотые позади яранги олени подвергались обработке. Оленьи головы со шкурой помещались рядом с семейными святынями, а затем все туши оленей, заколотых как перед ярангой, так и за ярангой, приносились в жилище, где подвергались окончательной обработке. Мужчины, приходя в полог раньше женщин, съедали любимые ими части оленьей туши в сыром виде. Из голенных костей извлекалось любимейшее лакомство чукчей — костный мозг. На ужин приготовлялось в большом количестве жирное мясо свежего убоя в вареном виде.
Во время зимнего убоя оленей заготовлялось мясо для весеннего праздника рогов — килвэй. Таким жертвенным мясом являлась оленья грудинка — мачо, которую для уменьшения ее веса и лучшей сохранности освобождали от реберных костей и наряду с другими частями туши сохраняли в нерпичьем мешке. В течение нескольких месяцев, вплоть до весеннего килвэй, мясо перевозилось с места на место во время кочевок.
Чукчи проводили специальный обряд, связанный с добычей диких оленьих быков, убитых в одомашненном стаде в период течки, и с удачной охотой на наиболее ценных пушных зверей. Этот праздник обозначался термином энатчыыргын. Под этим же названием устраивали обряд приморские чукчи в связи с охотой на моржей, а приморские коряки это название употребляли для праздника кита. Совершение обряда с тем же названием происходило и в связи с промыслом таких зверей, как бурый медведь, лось, росомаха, волк.[1] Сохранение указанного праздника среди некоторых групп оленных чукчей вплоть до нашего времени, хотя и с иным оформлением обрядности, естественно, вызывает интерес ко всему материалу, с ним связанному. Исчезновение стад диких оленей с территории расселения чукчей, следствием чего явилось исчезновение главного объекта праздника энатчыыргын, послужило основной причиной изменения этого обряда по сравнению с тем, как описал его В. Г. Богораз.[2]19 Сибирский этнографический сборник, т. II
