Свое, расположеніе къ вамъ, пославъ на вашъ жизненный путь человѣка, который болѣе чѣмъ кто-бы то ни было, болѣе, чѣмъ я, можетъ вамъ не только сочувствовать, но придавать столь необходимую въ этой жизни силу и, слѣдуя вашему руководству, руководить вами. Испытайте свое сердце; было бы безуміемъ противиться тому, что предназначено намъ свыше. Будьте увѣрены въ моей искренней и нѣжной дружбѣ къ вамъ. Елена Ламберъ. Устройте такъ, чтобы притти завтра къ намъ въ 11 часовъ утра, мы сможемъ тогда поговорить наединѣ“.
Кукушка прокуковала четверть третьяго, когда Самуилъ Михайловичъ, прочитавъ письмо, наконецъ произнесъ:
— По-моему, Елена Артуровна тебѣ сватаетъ кого-то. Только не знаю кого — свою сестру, племянницу или» наконецъ, самое себя. Иначе, по-моему, нельзя понять этого письма. Конечно, тебѣ нужно будетъ завтра пойти къ нимъ, только надо быть очень осмотрительнымъ и испытать не только свое сердце, но и всѣ обстоятельства, потому что ты у меня слишкомъ завидный женихъ не только для Катеньки Прозоровой. Я говорю: женихъ, потому что Елена Артуровна слишкомъ серьезный человѣкъ, чтобы писать о романахъ или о какомъ-нибудь тамъ сродствѣ душъ.
— Ты какъ-то все слишкомъ практически понимаешь, отецъ. Елена Артуровна — Божья душа, а не сваха.
— Но кому же и заботиться о бракахъ, какъ не Божьимъ душамъ?
— Если бы ты былъ правъ, я бы успокоился. Эта дѣвушка никакого расположенія ко мнѣ не имѣетъ. Но я думаю, что ты ошибаешься, а потому волнуюсь.
— Стоитъ-ли волноваться по такимъ пустякамъ. Къ тому же никто тебя не можетъ приневолить. Какъ за-
Свое, расположение к вам, послав на ваш жизненный путь человека, который более чем кто бы то ни было, более, чем я, может вам не только сочувствовать, но придавать столь необходимую в этой жизни силу и, следуя вашему руководству, руководить вами. Испытайте свое сердце; было бы безумием противиться тому, что предназначено нам свыше. Будьте уверены в моей искренней и нежной дружбе к вам. Елена Ламбер. Устройте так, чтобы придти завтра к нам в 11 часов утра, мы сможем тогда поговорить наедине“.
Кукушка прокуковала четверть третьего, когда Самуил Михайлович, прочитав письмо, наконец произнес:
— По-моему, Елена Артуровна тебе сватает кого-то. Только не знаю кого — свою сестру, племянницу или» наконец, самое себя. Иначе, по-моему, нельзя понять этого письма. Конечно, тебе нужно будет завтра пойти к ним, только надо быть очень осмотрительным и испытать не только свое сердце, но и все обстоятельства, потому что ты у меня слишком завидный жених не только для Катеньки Прозоровой. Я говорю: жених, потому что Елена Артуровна слишком серьезный человек, чтобы писать о романах или о каком-нибудь там сродстве душ.
— Ты как-то всё слишком практически понимаешь, отец. Елена Артуровна — Божья душа, а не сваха.
— Но кому же и заботиться о браках, как не Божьим душам?
— Если бы ты был прав, я бы успокоился. Эта девушка никакого расположения ко мне не имеет. Но я думаю, что ты ошибаешься, а потому волнуюсь.
— Стоит ли волноваться по таким пустякам. К тому же никто тебя не может приневолить. Как за-
