Павловну: нужно бы на-дняхъ съѣздить, да боюсь нѣмокъ, а Сереженька опять улепетнулъ“.
Или:
„Идя мимо шлагбаума, все думалъ о Катенькѣ. Семеновъ выпустилъ собакъ, теперь не знаю, гдѣ и найти ихъ, хоть объявленіе подавай. Ѣздилъ въ баню; пріѣхавъ, нашелъ письмо отъ матушки, нужно бы обязательно въ Кострому съѣздить, да жаль покинуть Катеньку, хоть и рѣдко ее видаю, но все какъ-то ближе. За три дня Семеновъ сорокъ рублей истратилъ на хозяйство, — куда только деньги идутъ? не иначе, какъ нужно подробнѣе счета спрашивать“.
Или:
„Въ стихахъ и романахъ описываютъ любовь, какъ нѣкую страсть или катастрофу, а но мнѣ, такъ это тихій, незамѣтный цвѣтокъ, который въ тиши растетъ, укрѣпляетъ корни и пышнымъ затѣмъ расцвѣтаетъ цвѣтомъ, такова моя любовь къ Катенькѣ. Конечно, о будущемъ не гадаю, но думаю, что и впредь такъ будетъ продолжаться. Собаки нашлись, принесъ какой-то нѣмецъ, повидимому, садовникъ, пришлось ему двадцать пять рублей дать. Семеновъ напился, хотѣлъ было его обратно въ роты отправить, но на радости, что собаки нашлись, простилъ. Конечно, до перваго раза, очень ужъ вороватъ народъ пошелъ. Боже мой. Боже мой, хотѣлось бы мнѣ, чтобы все уладилось, а тетокъ Прозоровскихъ я не люблю, шельмы бабы по-моему, притомъ святоши и шарлатанки. Коль я ошибаюсь, тѣмъ, конечно, лучше“.
Тѣмъ не менѣе въ одинъ изъ воскресныхъ дней Андрей Семеновичъ отправился въ Павловскъ, и нельзя сказать, чтобы онъ не чувствовалъ нѣкотораго сердечнаго замиранія, подходя къ дачѣ Прозоровыхъ. Онъ прошелъ черезъ садъ, и первою, кого онъ увидѣлъ,
Павловну: нужно бы на днях съездить, да боюсь немок, а Сереженька опять улепетнул“.
Или:
„Идя мимо шлагбаума, всё думал о Катеньке. Семенов выпустил собак, теперь не знаю, где и найти их, хоть объявление подавай. Ездил в баню; приехав, нашел письмо от матушки, нужно бы обязательно в Кострому съездить, да жаль покинуть Катеньку, хоть и редко ее видаю, но всё как-то ближе. За три дня Семенов сорок рублей истратил на хозяйство, — куда только деньги идут? не иначе, как нужно подробнее счета спрашивать“.
Или:
„В стихах и романах описывают любовь, как некую страсть или катастрофу, а но мне, так это тихий, незаметный цветок, который в тиши растет, укрепляет корни и пышным затем расцветает цветом, такова моя любовь к Катеньке. Конечно, о будущем не гадаю, но думаю, что и впредь так будет продолжаться. Собаки нашлись, принес какой-то немец, по-видимому, садовник, пришлось ему двадцать пять рублей дать. Семенов напился, хотел было его обратно в роты отправить, но на радости, что собаки нашлись, простил. Конечно, до первого раза, очень уж вороват народ пошел. Боже мой. Боже мой, хотелось бы мне, чтобы всё уладилось, а теток Прозоровских я не люблю, шельмы бабы по-моему, притом святоши и шарлатанки. Коль я ошибаюсь, тем, конечно, лучше“.
Тем не менее в один из воскресных дней Андрей Семенович отправился в Павловск, и нельзя сказать, чтобы он не чувствовал некоторого сердечного замирания, подходя к даче Прозоровых. Он прошел через сад, и первою, кого он увидел,
