рыхъ складокъ платья Елены Артуровны несся еле уловимый запахъ ладана, и Катенькѣ неудержимо захотѣлось уйти изъ этого соннаго и задушевнаго плѣна куда нибудь, гдѣ солнце свѣтило бы ярко, люди ступали крѣпко, говорили громко и знали бы опредѣленно и точно то немногое, что они могутъ знать. Ей хотѣлось очутиться на яхтѣ, чтобы дулъ вѣтеръ, а море темнѣло бы мелкою рябью, или сидѣть на скачкахъ съ братомъ, съ Андреемъ и ихъ товарищами, слѣдя за разноцвѣтными жокейскими тапками, или просто находиться въ ресторанѣ, чтобы цѣнилось вино въ хрусталѣ, а красныя куртки оркестра отражались въ стѣнныхъ зеркалахъ, — все что угодно, только бы не этотъ полумракъ, полуслова, получувства и полузнанія! А Елена Артуровна между тѣмъ продолжала:
— И знаю человѣка, съ которымъ тебѣ очень важно познакомиться. Это очень тонкая и чуткая натура, совсѣмъ не похожая на тѣхъ внѣшнихъ людей, которыми ты себя окружаешь. Я думаю, ты могла бы съ нимъ подружиться. Онъ утонченный музыкантъ и притомъ богатый и, по-моему, очень красивый человѣкъ, — добавила тетка, слегка улыбаясь.
— Я въ первый разъ вижу васъ, тетя, въ роли свахи! — сказала Екатерина Павловна, тоже улыбнувшись. — Какъ же его зовутъ? И гдѣ живетъ эта тонкая натура?
— Живетъ онъ въ двухъ шагахъ отъ насъ, а зовутъ его Яковъ Вейсъ.
„Вейсъ, Вейсъ? гдѣ я слышала это имя…“ — подумала Катя и вдругъ вспомнила черныхъ дельфиновъ на чугунныхъ воротахъ.
— Яковъ Вейсъ? — громко воскликнула она. — Тотъ, который игралъ въ занавѣшенной дачѣ съ черными воротами?
рых складок платья Елены Артуровны несся еле уловимый запах ладана, и Катеньке неудержимо захотелось уйти из этого сонного и задушевного плена куда нибудь, где солнце светило бы ярко, люди ступали крепко, говорили громко и знали бы определенно и точно то немногое, что они могут знать. Ей хотелось очутиться на яхте, чтобы дул ветер, а море темнело бы мелкою рябью, или сидеть на скачках с братом, с Андреем и их товарищами, следя за разноцветными жокейскими тапками, или просто находиться в ресторане, чтобы ценилось вино в хрустале, а красные куртки оркестра отражались в стенных зеркалах, — всё что угодно, только бы не этот полумрак, полуслова, получувства и полузнания! А Елена Артуровна между тем продолжала:
— И знаю человека, с которым тебе очень важно познакомиться. Это очень тонкая и чуткая натура, совсем не похожая на тех внешних людей, которыми ты себя окружаешь. Я думаю, ты могла бы с ним подружиться. Он утонченный музыкант и притом богатый и, по-моему, очень красивый человек, — добавила тетка, слегка улыбаясь.
— Я в первый раз вижу вас, тетя, в роли свахи! — сказала Екатерина Павловна, тоже улыбнувшись. — Как же его зовут? И где живет эта тонкая натура?
— Живет он в двух шагах от нас, а зовут его Яков Вейс.
„Вейс, Вейс? где я слышала это имя…“ — подумала Катя и вдруг вспомнила черных дельфинов на чугунных воротах.
— Яков Вейс? — громко воскликнула она. — Тот, который играл в занавешенной даче с черными воротами?
