— Развѣ? — встрепенувшись, спросила Катя.
— Тутъ поневолѣ измѣнишься, когда у насъ поселились эти старыя дѣвы, — сказалъ Сережа. — Удивляюсь, какъ я-то остался такимъ же. Но меня никогда нѣтъ дома, а бѣдная Катя сидитъ цѣлый день съ этими кикиморами…
— По-моему я нисколько не измѣнилась, — отвѣтила Катя, какъ-то вдругъ похудѣвшая и поблѣднѣвшая, — а у тетей, конечно, есть много смѣшныхъ чертъ, ио въ сущности, въ глубинѣ, онѣ очень хорошія и насъ любятъ.
— Нѣтъ, ты, Катя, дѣйствительно измѣнилась! — недовольно проговорилъ Сережа и посмотрѣлъ на сестру.
Она шла теперь спиной къ закату, уже померкшему, въ бѣломъ узкомъ платьѣ, глаза ея казались черными, и было выраженіе большой усталости на ея блѣдномъ кругломъ лицѣ.
— Идемте скорѣй! — сказала Катя, торопясь къ стоянкѣ автомобилей.
Во время пути она ни слова не сказала, даже не глядѣла на своихъ спутниковъ. Только когда они остановились на аллеѣ, не доходя до моста, и Сережа отошелъ, чтобы помочь шоферу исправить машину. Катя, не мѣняя положенія головы, сказала еле слышно:
— Вы не ошиблись, Андрей Семеновичъ, я дѣйствительно сильно измѣнилась, потому что теперь мнѣ стало ясно, что я васъ люблю.
Зотовъ хотѣлъ было что-то сказать, но Катя остановила его ручкой.
Андрея Семеновича очень удивило Катеньки но признаніе. Онъ привыкъ къ ласковому и веселому
— Разве? — встрепенувшись, спросила Катя.
— Тут поневоле изменишься, когда у нас поселились эти старые девы, — сказал Сережа. — Удивляюсь, как я-то остался таким же. Но меня никогда нет дома, а бедная Катя сидит целый день с этими кикиморами…
— По-моему я нисколько не изменилась, — ответила Катя, как-то вдруг похудевшая и побледневшая, — а у тетей, конечно, есть много смешных черт, ио в сущности, в глубине, они очень хорошие и нас любят.
— Нет, ты, Катя, действительно изменилась! — недовольно проговорил Сережа и посмотрел на сестру.
Она шла теперь спиной к закату, уже померкшему, в белом узком платье, глаза её казались черными, и было выражение большой усталости на её бледном круглом лице.
— Идемте скорей! — сказала Катя, торопясь к стоянке автомобилей.
Во время пути она ни слова не сказала, даже не глядела на своих спутников. Только когда они остановились на аллее, не доходя до моста, и Сережа отошел, чтобы помочь шоферу исправить машину. Катя, не меняя положения головы, сказала еле слышно:
— Вы не ошиблись, Андрей Семенович, я действительно сильно изменилась, потому что теперь мне стало ясно, что я вас люблю.
Зотов хотел было что-то сказать, но Катя остановила его ручкой.
Андрея Семеновича очень удивило Катеньки но признание. Он привык к ласковому и веселому
