мый и на своемъ всегда поставитъ, поэтому онъ не допустилъ, чтобъ другіе передвигали ему ноги, и изъявилъ согласіе исполнить волю короля, думая, что разъ онъ будетъ одинъ, тѣмъ болѣе генераломъ, ему будетъ легче придумать, какъ-бы такъ поступить, чтобы и братьевъ не убивать и короля не сердить.
Покуда они шли походомъ, все было очень хорошо, но какъ только дѣло дошло до перваго сраженія, Николай, вмѣсто того, чтобъ давать распоряженія, пошелъ ночью въ непріятельскій лагерь и отдался имъ въ плѣнъ, увѣряя, что онъ Николай изъ такой-то деревни. Такъ какъ сраженіе происходило очень далеко отъ той деревни и Николая никто не зналъ, то ему не повѣрили, приняли за шпіона, посадили въ тюрьму и по военному времени приговорили повѣсить.
— Да поймите-же, что я Николай, вашъ же пастухъ.
Но его никто не слушалъ и послали къ нему старенькаго священника, чтобъ исповѣдывать передъ смертью. Ему Николай все разсказалъ, какой онъ былъ послушный, и что изъ этого выходило. Старикъ выслушалъ и говоритъ:
— Ты, конечно, совершенно правъ. Что касается внѣшнихъ поступковъ, то всегда нужно быть послушнымъ, потому что, во-первыхъ это нисколько не важно, во-вторыхъ, это не возбуждаетъ никакихъ распрей. Затѣмъ, это не касается твоей души, которая только одна и нужна Господу Богу и которую нужно хранить свободной и незапятнанной. И, наконецъ, потому, что люди сильные всегда могутъ принудить тебя сдѣлать, что имъ хочется. А душу твою принудить никто не можетъ, если ты твердъ. Это и есть настоящая свобода; напрасно только ты всѣмъ вралъ изъ послушанія.
— Я никого не обманывалъ, говоря то, чего имъ
мый и на своем всегда поставит, поэтому он не допустил, чтоб другие передвигали ему ноги, и изъявил согласие исполнить волю короля, думая, что раз он будет один, тем более генералом, ему будет легче придумать, как бы так поступить, чтобы и братьев не убивать и короля не сердить.
Покуда они шли походом, всё было очень хорошо, но как только дело дошло до первого сражения, Николай, вместо того, чтоб давать распоряжения, пошел ночью в неприятельский лагерь и отдался им в плен, уверяя, что он Николай из такой-то деревни. Так как сражение происходило очень далеко от той деревни и Николая никто не знал, то ему не поверили, приняли за шпиона, посадили в тюрьму и по военному времени приговорили повесить.
— Да поймите же, что я Николай, ваш же пастух.
Но его никто не слушал и послали к нему старенького священника, чтоб исповедовать перед смертью. Ему Николай всё рассказал, какой он был послушный, и что из этого выходило. Старик выслушал и говорит:
— Ты, конечно, совершенно прав. Что касается внешних поступков, то всегда нужно быть послушным, потому что, во-первых это нисколько не важно, во-вторых, это не возбуждает никаких распрей. Затем, это не касается твоей души, которая только одна и нужна Господу Богу и которую нужно хранить свободной и незапятнанной. И, наконец, потому, что люди сильные всегда могут принудить тебя сделать, что им хочется. А душу твою принудить никто не может, если ты тверд. Это и есть настоящая свобода; напрасно только ты всем врал из послушания.
— Я никого не обманывал, говоря то, чего им
