самого Николая захотѣлъ сдѣлать однимъ изъ своихъ генераловъ, такъ какъ считалъ его хорошо знающимъ страну и человѣкомъ очень послушнымъ. Когда онъ сообщилъ объ этомъ Николаю, тотъ отвѣчалъ, что никакъ не можетъ принять такого назначенія, потому что не хочетъ идти противъ своихъ братьевъ.
— Какой вздоръ! Какіе тамъ у тебя братья? Навѣрное, и знакомые-то всѣ перемерли. Ты теперь нашъ. Вѣдь наша страна очень похожа на твою прежнюю родину, у насъ даже языки сходственные, я въ сущности и завоевать-то ее потому хочу, чтобъ не было путаницы, чтобъ бѣдныхъ школьниковъ не мучить, нужно и о нихъ подумать такое-то царство, такое-то государство, а всѣ одно на другое похожи. Такъ ужъ пусть будетъ все одно мое королевство, гораздо проще. Вотъ если бы я съ неграми, или китайцами полѣзъ воевать, было-бы глупо, а тутъ даже никто и не разберетъ, кто кого бьетъ. А потомъ, вотъ что я тебѣ еще скажу: для умнаго человѣка тамъ родина, гдѣ ему хорошо живется. Ты человѣкъ не глупый, живется тебѣ у насъ хорошо, значитъ, ты нашъ. Дѣлайся моимъ генераломъ и больше никакихъ.
— Нѣтъ, я этого никакъ не могу сдѣлать. У меня тамъ родимая колокольня.
— Дай мнѣ немного съ дѣлами управиться, я тебѣ десять родимыхъ колоколенъ устрою.
— Нѣтъ, я все-таки не могу. Вы ужъ меня увольте.
Тутъ король страшно раскричался и сказалъ, что, если Николай не пойдетъ на войну, онъ его не повѣситъ, не казнитъ, а приставитъ къ нему 10 человѣкъ, которые бы передвигали ему ноги, поднимали руки, заставляли стрѣлять, а все-таки генераломъ онъ у него будетъ.
Николай зналъ, что король человѣкъ очень упря-
самого Николая захотел сделать одним из своих генералов, так как считал его хорошо знающим страну и человеком очень послушным. Когда он сообщил об этом Николаю, тот отвечал, что никак не может принять такого назначения, потому что не хочет идти против своих братьев.
— Какой вздор! Какие там у тебя братья? Наверное, и знакомые-то все перемерли. Ты теперь наш. Ведь наша страна очень похожа на твою прежнюю родину, у нас даже языки сходственные, я в сущности и завоевать-то ее потому хочу, чтоб не было путаницы, чтоб бедных школьников не мучить, нужно и о них подумать такое-то царство, такое-то государство, а все одно на другое похожи. Так уж пусть будет всё одно мое королевство, гораздо проще. Вот если бы я с неграми, или китайцами полез воевать, было бы глупо, а тут даже никто и не разберет, кто кого бьет. А потом, вот что я тебе еще скажу: для умного человека там родина, где ему хорошо живется. Ты человек не глупый, живется тебе у нас хорошо, значит, ты наш. Делайся моим генералом и больше никаких.
— Нет, я этого никак не могу сделать. У меня там родимая колокольня.
— Дай мне немного с делами управиться, я тебе десять родимых колоколен устрою.
— Нет, я всё-таки не могу. Вы уж меня увольте.
Тут король страшно раскричался и сказал, что, если Николай не пойдет на войну, он его не повесит, не казнит, а приставит к нему 10 человек, которые бы передвигали ему ноги, поднимали руки, заставляли стрелять, а всё-таки генералом он у него будет.
Николай знал, что король человек очень упря-
