„Ну, какъ комодный ящикъ?“
„Тамъ всякіе есть дома. Это оттого что далеко, тебѣ кажется, что маленькіе“…
Я, конечно, зналъ, что дома не съ комодный ящикъ, но это была хитрость, чтобъ спросить о кавалергардахъ.
„И люда тамъ большіе ходятъ?“
„Почему ты сегодня такой глупый? Люди тамъ ходятъ обыкновенные“.
„Какъ вы, какъ папа?“
„Какъ я, какъ папа“.
„А кавалергарды тоже какъ вы, какъ папа?“
„Офицеры тамъ бываютъ всякіе, а въ солдаты берутъ высокихъ“.
„А папа можетъ свѣтиться“.
„Какъ свѣтиться?“
„Ну, какъ самоваръ?“
Фрейленъ даже заинтересовалась и пощупавъ мою голову, предложила лечь спать.
„Ложись-ка лучше спать… Во снѣ, можетъ, и папа будетъ, какъ самоваръ.
„А все-таки, когда пана ходитъ, никакого тра-та-та не слышно“.
Не знаю, что подумала Марья Яковлевна, но она весело разсмѣялась и закрыла меня одѣяломъ.
Развѣ съ нѣмкой можно разговаривать о кавалергардахъ? Вотъ меня Богъ и наказалъ!
Одинъ разъ мы пошли съ фрейленъ гулять. Начался дождь и мы скрылись въ лавкѣ знакомаго сапожника, у котораго, кстати, нужно было взять мои башмаки, къ которымъ онъ дѣлалъ подметки.
Лавка сапожника была въ подвалѣ, такъ что изъ окна были видны только ноги прохожихъ, которыя шлепали по лужамъ.
Сапожникъ былъ нѣмецъ и Марья Яковлевна начала
„Ну, как комодный ящик?“
„Там всякие есть дома. Это оттого что далеко, тебе кажется, что маленькие“…
Я, конечно, знал, что дома не с комодный ящик, но это была хитрость, чтоб спросить о кавалергардах.
„И люда там большие ходят?“
„Почему ты сегодня такой глупый? Люди там ходят обыкновенные“.
„Как вы, как папа?“
„Как я, как папа“.
„А кавалергарды тоже как вы, как папа?“
„Офицеры там бывают всякие, а в солдаты берут высоких“.
„А папа может светиться“.
„Как светиться?“
„Ну, как самовар?“
Фрейлен даже заинтересовалась и пощупав мою голову, предложила лечь спать.
„Ложись-ка лучше спать… Во сне, может, и папа будет, как самовар.
„А всё-таки, когда пана ходит, никакого тра-та-та не слышно“.
Не знаю, что подумала Марья Яковлевна, но она весело рассмеялась и закрыла меня одеялом.
Разве с немкой можно разговаривать о кавалергардах? Вот меня Бог и наказал!
Один раз мы пошли с фрейлен гулять. Начался дождь и мы скрылись в лавке знакомого сапожника, у которого, кстати, нужно было взять мои башмаки, к которым он делал подметки.
Лавка сапожника была в подвале, так что из окна были видны только ноги прохожих, которые шлепали по лужам.
Сапожник был немец и Марья Яковлевна начала
