Квартира моихъ родителей была въ 6-мъ этажѣ. Теперь, конечно, этимъ никого не удивишь, но въ дни моего дѣтства еще не было 8-ми или 9-ти этажныхъ домовъ и 6-й этажъ казался почти предѣльной высотой. Отецъ и мать немного ворчали, что трудно подыматься по лѣстницѣ, но мнѣ эти подъемы доставляли даже нѣкоторое развлеченіе, неся съ собой еще ту выгоду, что благодаря этому неудобству старшіе рѣже выходили изъ дому, и я былъ-бы даже радъ, еслибъ мы жили не въ 6-мъ, а въ 20-мъ этажѣ, чтобы только моя бонна, веселая нѣмка, Марія Яковлевна, рѣже бѣгала со двора. При томъ, какъ разъ у меня въ дѣтской было окно, которое считалось гордостью нашей квартиры. Изъ него открывался широкій отдаленный видъ, не было видно нашей улицы, даже противоположнаго тротуара, а прямо темнѣлъ большой городской садъ, съ круглымъ прудомъ но срединѣ, улица уже за садомъ, купола, шпили и кресты церквей, а вправо кусокъ Невы, такой синей весною, по которому медленно плыли баржи и быстро бѣгали пароходики съ трубами, казавшіеся игрушечными. Окно выходило на западъ и почти всегда, когда насъ посѣщали рѣдкіе гости, ихъ приводили къ моему окну и они стояли нѣсколько минутъ въ молчаніи и потомъ тихо говорили матери, что они теперь понимаютъ, откуда въ стихахъ
Квартира моих родителей была в 6-м этаже. Теперь, конечно, этим никого не удивишь, но в дни моего детства еще не было 8-ми или 9-ти этажных домов и 6-й этаж казался почти предельной высотой. Отец и мать немного ворчали, что трудно подыматься по лестнице, но мне эти подъемы доставляли даже некоторое развлечение, неся с собой еще ту выгоду, что благодаря этому неудобству старшие реже выходили из дому, и я был бы даже рад, если б мы жили не в 6-м, а в 20-м этаже, чтобы только моя бонна, веселая немка, Мария Яковлевна, реже бегала со двора. При том, как раз у меня в детской было окно, которое считалось гордостью нашей квартиры. Из него открывался широкий отдаленный вид, не было видно нашей улицы, даже противоположного тротуара, а прямо темнел большой городской сад, с круглым прудом но средине, улица уже за садом, купола, шпили и кресты церквей, а вправо кусок Невы, такой синей весною, по которому медленно плыли баржи и быстро бегали пароходики с трубами, казавшиеся игрушечными. Окно выходило на запад и почти всегда, когда нас посещали редкие гости, их приводили к моему окну и они стояли несколько минут в молчании и потом тихо говорили матери, что они теперь понимают, откуда в стихах
