Въ одномъ изъ городовъ Сиріи жили двѣ дѣвушки. Конечно, въ этомъ городѣ жило гораздо больше дѣвушекъ, но такъ какъ для нашего разсказа нужны только эти двѣ, то мы и говоримъ, что жили двѣ дѣвушки. Обѣ они были христіанки, а въ то время, къ которому относится наша исторія, въ Сиріи жили и язычники, и евреи, и разныя такія христіанскія секты, которыя на христіанъ даже и похожи то не были. Императоръ тогда былъ тоже христіанинъ и всѣ чиновники были христіане; у нихъ были настроены красивыя церкви и ихъ никто не гналъ и не преслѣдовалъ, какъ бывало, а, наоборотъ, при случаѣ они сами тѣснили и язычниковъ, и евреевъ, и своихъ же братьевъ сектантовъ. Одна изъ этихъ дѣвушекъ называлась Мара, а другая Дада. Мара была нѣмою отъ рожденія, слѣпа, горбата и хромала на правую ногу. Она была очень добра и считалась богатой, потому что дядей ей приходился самый богатый въ городѣ торговецъ коврами, человѣкъ бездѣтный и уже преклоннаго возраста. Дада же была писаная красавица. Она отлично пѣла, танцовала и одѣвалась въ пышныя платья, на которыя тратила всѣ свои деньги, потому что она вовсе быта не такъ богата, какъ Мара, и у нея не было бездѣтнаго дяди. Въ ту пору городъ и его окрестности постигла засуха. Напрасно епископъ, все духовенство и весь народъ ежедневно молили о
В одном из городов Сирии жили две девушки. Конечно, в этом городе жило гораздо больше девушек, но так как для нашего рассказа нужны только эти две, то мы и говорим, что жили две девушки. Обе они были христианки, а в то время, к которому относится наша история, в Сирии жили и язычники, и евреи, и разные такие христианские секты, которые на христиан даже и похожи то не были. Император тогда был тоже христианин и все чиновники были христиане; у них были настроены красивые церкви и их никто не гнал и не преследовал, как бывало, а наоборот, при случае они сами теснили и язычников, и евреев, и своих же братьев-сектантов. Одна из этих девушек называлась Мара, а другая Дада. Мара была немою от рождения, слепа, горбата и хромала на правую ногу. Она была очень добра и считалась богатой, потому что дядей ей приходился самый богатый в городе торговец коврами, человек бездетный и уже преклонного возраста. Дада же была писаная красавица. Она отлично пела, танцевала и одевалась в пышные платья, на которые тратила все свои деньги, потому что она вовсе быта не так богата, как Мара, и у неё не было бездетного дяди. В ту пору город и его окрестности постигла засуха. Напрасно епископ, всё духовенство и весь народ ежедневно молили о
