искать счастья, показать свою удаль и прославить рыцарское званіе. Отцу было жалко оставаться вдвоемъ съ графиней Матильдой въ старомъ замкѣ, но онъ, какъ добрый рыцарь, понималъ Ульриха и сталъ снаряжать его въ путь. Когда уже осѣдланные кони ржали на дворѣ, а люди, которые должны были ѣхать съ Ульрихомъ, сидѣли уже въ сѣдлахъ, старый графъ подозвалъ сына и сказалъ ему:
— Сынъ мой, ты отлично знаешь всѣ рыцарскія правила, но въ пути бываютъ такіе случаи, когда нѣтъ времени вспоминать всѣ предписанія. Помни только главное: освобождай угнетенныхъ, не воруй, не лги и не допускай неправеднаго суда. Остальное все придетъ само собою. Теперь прощай. Богъ вѣсть, увидимся-ли мы въ этомъ мірѣ. Мое благословеніе тебѣ сопутствуетъ. Я увѣренъ, что ты не уронишь высокаго званія рыцаря и славнаго имени Гогенрегель.
Ульрихъ поцѣловалъ руку матери и отца, вложилъ ногу въ стремя и выѣхалъ изъ родительскаго двора. Въѣхавъ на пригорокъ, откуда видно было крыльцо замка и бѣлый платокъ, которымъ махала графиня Матильда, онъ долго смотрѣлъ туда и рукою слалъ поцѣлуи, межъ-тѣмъ какъ золотистые волосы его раздувались отъ вѣтра. Такъ Ульрихъ уѣхалъ изъ родительскаго дома.
Долгое время они ѣхали безъ всякихъ приключеній, такъ-что молодой графъ могъ подумать, что они отправляются на охоту. Шумѣли деревья, по болотамъ цвѣли незабудки, пѣли птицы, изрѣдка пробѣгали серны — больше ничего. Подъ вечеръ шестого дня они услышали громкіе стоны, и, подъѣхавъ къ мѣсту, откуда они раздавались, увидѣли человѣка, привязаннаго къ дереву. Онъ былъ совсѣмъ голый съ смуглымъ тѣломъ и всклокоченной черной бородою. Прежде всего
искать счастья, показать свою удаль и прославить рыцарское звание. Отцу было жалко оставаться вдвоем с графиней Матильдой в старом замке, но он, как добрый рыцарь, понимал Ульриха и стал снаряжать его в путь. Когда уже оседланные кони ржали на дворе, а люди, которые должны были ехать с Ульрихом, сидели уже в седлах, старый граф подозвал сына и сказал ему:
— Сын мой, ты отлично знаешь все рыцарские правила, но в пути бывают такие случаи, когда нет времени вспоминать все предписания. Помни только главное: освобождай угнетенных, не воруй, не лги и не допускай неправедного суда. Остальное всё придет само собою. Теперь прощай. Бог весть, увидимся ли мы в этом мире. Мое благословение тебе сопутствует. Я уверен, что ты не уронишь высокого звания рыцаря и славного имени Гогенрегель.
Ульрих поцеловал руку матери и отца, вложил ногу в стремя и выехал из родительского двора. Въехав на пригорок, откуда видно было крыльцо замка и белый платок, которым махала графиня Матильда, он долго смотрел туда и рукою слал поцелуи, меж тем как золотистые волосы его раздувались от ветра. Так Ульрих уехал из родительского дома.
Долгое время они ехали без всяких приключений, так что молодой граф мог подумать, что они отправляются на охоту. Шумели деревья, по болотам цвели незабудки, пели птицы, изредка пробегали серны — больше ничего. Под вечер шестого дня они услышали громкие стоны, и, подъехав к месту, откуда они раздавались, увидели человека, привязанного к дереву. Он был совсем голый со смуглым телом и всклокоченной черной бородою. Прежде всего
